Меня встретил обычный кухонный чад и копоть светильников, но народа в зале было очень немного — за столиками сидели человека три посетителей, и из них два уткнулись в тарелки, побеждённые зелёным змием. Из угла комнаты ко мне вяло двинулся вышибала, который сделал странный жест большими пальцами рук — таким жестом тут отгоняли злых духов.
— Акома, как я рад! Да не тебе рад, а рад тому, что Заркун со своими ребятами свалил отсюда! Если бы не это — сейчас бы уже отскребали тебя от пола — а я так не люблю запах кишок, выпотрошенных на чисто вымытый пол! И принёс же тебя сюда злой дух! Завтра сделай жертву Богу Удачи Одакому — он уберёг тебя от смерти. Что, решил тут комнату снять? Не советую — дорого. Лучше иди к городским воротам — там гостиницы дешевле, чем у рынка и у порта.
— А куда Заркун ушёл, не знаешь? — спросил я, не обращая внимания на болтовню вышибалы — мне хотелось его увидеть и поговорить о смерти его брата.
— А я откуда знаю — куда! Мне он что, докладывает? Свалил, и всё тут. Похоже, опять куда-то в набег отправились. Вернутся, дня через четыре-пять, куда они денутся. Заркун удачливый охотник. Ну, хватит болтовни — будешь снимать комнату, или заказывать ужин? Правда сказать — заркуновцы всё сожрали, мало что осталось. Ну решай, что ли — я спать хочу. Если не надо ничего — я дверь сейчас закрою, пора и нам отдохнуть.
— А Заркун всегда тут живёт. Когда из набега приходит?
— Когда тут, а когда в других местах. Лучше бы в других — мне с ними одни хлопоты — то подрежут кого, то морду набьют посетителю, а им ничего не скажи — наглухо больные на голову, одно слово — головорезы. Ну всё, всё — шагай отсюда. Вижу — не надо тебе ничего — и вышибала широко зевнул, пошлёпав толстыми, изуродованными шрамами губами.
Я вышел из гостиницы и отправился к лежащему в кустах наёмнику. Подойдя, склонился над ним и молча развязал ему рот, руки и ноги.
— Ушёл Заркун, но был там — не соврал ты. Так что — вали на все четыре стороны, отпускаю, как обещал.
— Да пошёл ты — с горечью сказал наёмник и исчез в темноте. Я немного подумал и крикнул ему:
— Увидишь Заркуна или кого-то из его придурков, скажи, что я его разыскиваю, чтобы поговорить о смерти брата.
Я рассудил так — не вышло найти Заркуна, значит надо сделать так, чтобы он сам меня нашёл . Завтра ещё пойду по харчевням и в каждой буду говорить, что ищу его. Смерть брата для него, как красная тряпка для быка — услышав, что его ищет какой-то акома, он сложит два и два, и тут уже...тут уже надо будет решать, как выудить из него информацию. Убить-то его несложно, и даже вполне безнаказанно — я был уверен в своих силах, а вот получить информацию... тут я спросил себя: «Вася, ты реально готов пытать это человека? Ты, который треснул камнем по голове пацана, мучившего котёнка на заднем дворе школы? Куда делся твой гуманизм, твоя жалость к живым существам? Куда? Он остался в рабских казармах. Всё, что плохого получают рабовладельцы, охотники за рабами — они заслужили. Как заслужили ацтеки и майя гибель своей цивилизации — нельзя быть такими зверями, и рассчитывать на гуманное отношение к себе!»