За тот час, что меня не было, в клетке почти ничего не изменилось — только то, что по-моему, раба облили водой из ведра — его волосы свисали мокрыми сосульками и выглядел он как мокрый воробей, только — довольно большой и злой воробей.
Торговец стоял у клетки, вопил, понося его последними словами. Как я понял из его воплей: «Твой раб...! А он....! А его....!» — белый раб, когда начали снимать с него колодки, врезал головой в нос торговцу и похоже сломал его — вся грудь торговца была в засохшей крови.
Торговец стал требовать от меня компенсации за причинённый физический и моральный ущерб, понесённый от моего раба, я парировал это тем, что ещё не получал своего раба из «салона', так что все повреждения, нанесённые данным объектом на совести бывшего владельца — на что торговец сразу заткнулся. И правда — чего можно предъявить, когда я раба ещё не получал? Я только формально вступил в права собственности данным движимым имуществом, но фактически ещё его не получил!
Так, отбившись от претензий нерадивого продавца, взяв верёвку, привязанную к шейному ошейнику раба, я и отправился с ним вниз по улице к дому купца.
Раб ковылял довольно быстро, несмотря на путы, обвивающие его ноги и злобно сопел, бормоча под нос какие-то незнакомые, но очень похожие на ругательства слова.
Отойдя метров пятьсот от рынка, я зашёл в тень большого «тутового» дерева и подпрыгнув, опять достал гроздь ягод. Часть сунул себе в рот, а часть протянул рабу:
— Будешь? А! — забыл! — у тебя руки сзади связаны! Давай тебе в рот положу... — я оторвал несколько ягод и сунул ему в рот. Раб яростно дёрнулся и сплюнул в придорожный песок вложенные ему в рот ягоды.
Я с сожалением проводил взглядом пропавший продукт, и сказал:
— Давай-ка мы с тобой поговорим, чтобы всё разложить по своим местам. Ты хорошо меня понимаешь? Говоришь на имперском языке?
Раб подумал и медленно кивнул:
— Всё понимать. Говорю.
— Хорошо. Начало положено. Начнём с того, что ты мне нужен настолько же, насколько мне нужна третья нога.
Раю недоумённо посмотрел на мои ноги, потом в глазах появилось понимание:
— Ты иметь в виду, что я тебе совсем не надо? А зачем купить?
— Сам не знаю, зачем я тебя купил...жалко стало, видно. Старею, наверное!
Раб засмеялся, его разбитые губы разошлись и по подбородку потекли капли крови:
— Ты — стареть! Да ты мальчик по наша мерка!
Он нахмурился:
— Не хотеть жалость! Я мужчина, воин! Я умереть в бою! Не жалеть! Дать меч и я умереть в бою!
— Умереть всегда успеешь. С мечом или без, все там будем. В общем так — я не знаю что с тобой делать. Мне ты не нужен. Я тебя отпущу, но тебя тут же возьмут охотники за рабами. Но ты же хотел свободы? Вот и умри в бою, если хочешь. Или пойдём со мной, будем думать, как тебе помочь стать свободным. Сейчас я развяжу тебе руки и ноги — только не бросайся на меня, ладно? Иначе придётся причинить тебе боль, а я этого не люблю и не хочу. Торговец намазал тебе спину мазью? Вижу — не намазал. Вот грязный мунга! Прибил бы его... давай-ка сюда свои руки...текс...ноги сам развязывай — мне лень.