Рила рассердилась:
— Ну чего ты придуриваешься, и чего дуешься на меня? Я что, когда-то обманывала тебя? Или давала обещание выйти за тебя замуж? Да мы даже не переспали ни разу, а ты тут устраиваешь сцены ревности! Я что, не понимаю, что ли? Мадург, я всегда считала тебя своим другом, что с тобой случилось?
— Да ничего...какие мы друзья — деловые партнёры, и всё. Если бы не то, что я у тебя покупаю пряности, ты бы и не глянула на меня! А то, что не переспали — это не моё упущение, а твоё нежелание, неизвестно почему! Предпочесть меня вот...хммм...ему!
Мадург разволновался, его длинное узкое лицо с торчащими тараканьими усиками исказилось в гримасе, а глаза метали молнии.
Я с интересом ждал — кинет он в меня драгоценной фарфоровой чашечкой, или же ограничится тем, что плюнет в мою чашку? Подумал — а может он уже плюнул, когда я не видел? — и отодвинул чашку от себя.
Торговец в конце концов успокоился, было видно, что он слегка стыдится, что допустил такой всплеск чувств.
Мы посидели в тягостной тишине, которую нарушил Мадург:
— Обратитесь к Сарколу — он тут всё знает. Но бесплатно, за-ради дружбы, он работать не будет — потребует платы, и немалой, готовьтесь к этому. Теперь, если у вас ничего больше ко мне нет — раскланяемся. Мне ещё надо закончить свои дневные дела, а потом отдыхать.
— А где найти этого Саркола — настороженно спросила Рила — в порту? Кто он такой?
— Да уж наверное в порту, раз ты в порт пришла — съязвил торговец — это главный у портовых грузчиков. Сидит он на двадцатом причале, ты знаешь — там такое двухэтажное здание — харчевня для грузчиков, а наверху его контора. Он точно знает, кто и куда отправляется из этого порта. Если ему угодите — возможно, и расскажет вам то, что вы хотите. Не угодите — вами будут завтракать рыбы. Ну всё, жених и невеста — расстаёмся. Вам ещё в постели кувыркаться, а мне работать надо!
Мадург распахнул дверь из конуры и беззастенчиво показал, что нам надо выметаться из помещения — что мы и сделали.
Меня, честно говоря, разбирал смех — такую сцену ревности можно было бы ожидать от двадцатилетнего юнца, а не от мужика на пятом десятке — но что не бывает? Этот Мадург вообще вызывал у меня странное ощущение — подозреваю, что в нём было столько же женского начала, как и мужского. В общем, понятно...
Рила, наоборот, была нахмурена и сосредоточена, она молчала минут пять, пока мы шли по огромной территории порта, а потом виновато сказала:
— Ман, я дура! О боги, какая я дура! Я создала нам всем проблем выше крыши. Рейс за пряностями отменяется до неопределённого времени.