Руки его дошли до нас через полчаса, когда «Ловец удачи» медленно и важно вышел из бухты и направил свой украшенный статуей неизвестного зубатого животного нос в открытое море.
Капитан подошёл к нам — его лицо, загоревшее на морском солнце, было лицом пожившего и умного человека — он осмотрел всех нас, хмыкнул и сказал:
— Похоже, что вы важные персоны, раз вам сам Саркол кланяется! Первый раз вижу такое — надо где-то записать об этом событии, на память, так сказать! Чудо, понимаешь! Итак, вам нужны две каюты. Ну что же — корабль у меня грузо-пассажирский, так что место мы найдём, пассажиров в этот раз немного, точнее — вообще нет, чтобы их мунга сожрали! Мы идём с грузом масла и листьев кауки, некогда ждать пассажиров, купец настаивал на скорейшем отплытии. Так что — две каюты ваши. Даже три могу — как я понял — у вас два парня в слугах, и две девчонки. Цена будет та же — за место...за место...хммм...— капитан помедлил — по пятьдесят монет! В это входит питание во время всего плавания. Заверяю вас, это очень дёшево! Считайте за мою благотворительность — может когда-нибудь замолвите за меня слово Сарколу — капитан усмехнулся — а сейчас я к вам пришлю стюарда и он проводит вас в ваши каюты. Встретимся за ужином, к нему я вас приглашу. Ужин будет в офицерской столовой, стюард покажет — где это. Всё, до встречи за ужином, господа! Да — ваши слуги будут питаться с командой, в матросской столовой, стюард тоже покажет, где это. Ваши служанки не против питания в матросской столовой? У нас матросы шутники, любят острое словцо — пусть не пугаются, если матрос обидит пассажира — он будет высечен. Да вряд ли они решаться обижать слуг акома — слава у вас ещё та...
Из слов капитана я так и не понял — то ли он имел в виду славу вообще акома, как воинов, то ли мою славу лично — прослышал про кровавые разборки в порту, в любом случае — уточнять не стал. Не хотелось лишних разговоров, расспросов — хотелось улечься на кровать в каюте и уснуть — я так мало спал в последнее время и испытывал такие перегрузки, что мой организм настоятельно требовал отдыха, и поскорее.
Стюард развёл нас по каютам — тут они назывались просто комнаты — это было небольшое помещение, похожее на все каюты во всех мирах — только в этой кровати были не друг над другом, а стояли рядом, как в купе СВ-вагона. Посредине помещения столик, масляный фонарь, приделанный к деревянной стене, иллюминатор, закрывающийся намертво деревянной массивной «пробкой» — в общем-то, ничего экстраординарного.
Как обычно у всех женщин, Риле тут же приспичило в туалет и она убежала его искать, оставив меня дремать на кровати. Подремать ни черта не дала — появилась через двадцать минут и взахлёб, радостно сообщила, что сквозь дырку туалета видно море! И что смывают они забортной водой, черпая ведром!