На двери значилось: «Не стучать!», а «там внутри» спал человек. Да-да, кроме шуток, мне пришлось кашлянуть три раза, прежде чем на его лице, застывшем в выражении глубокой задумчивости, появились какие-то признаки жизни. Затем он скользнул по мне величаво-презрительным взглядом и скрипучим голосом произнес: «Что вам угодно? Где ваша повестка? Какие документы у вас при себе?»
В отличие от своих немногословных соседей за дверью он буквально забросал меня справками: «Чтобы получить разрешение на аудиенцию, вам нужно предъявить, кроме ваших свидетельств о рождении, крещении и образовании, еще и школьный аттестат вашего отца и свидетельство о прививках матери. Слева по коридору, в комнате № 16, вы должны представить сведения о вашем имущественном положении, образовании и имеющихся наградах. Характеристика на вашего тестя желательна, но не обязательна».
Затем он снисходительно кивнул, снова склонился над столом и принялся писать — как мне удалось разглядеть, сухим пером. Я стоял в полной растерянности. Счастье, что меня еще не заставляют показать все погашенные счета. Робея, я пробормотал: «Боюсь, что я не смогу представить все эти документы. Единственное, что у меня есть, это заграничный паспорт. Я прибыл сюда по личному приглашению Патеры, моя фамилия такая-то».
Произнося последнюю фразу, я даже не подозревал о той реакции, которую она вызовет. Грозный чиновник буквально подпрыгнул на месте.
— О, мы давно вас ждем! Я сейчас же проведу вас к его превосходительству!
Теперь он был сама обходительность. Два человека в одном — возможно ли такое? Мне этого было не понять!
Началось бесконечное странствие по безлюдным коридорам, канцеляриям, где при нашем появлении испуганно вздрагивали, по пустынным залам и кабинетам, заваленным до потолка папками и подшивками. Наконец мы очутились в огромной приемной, где сидели самые разношерстные посетители. Моего провожатого и меня сразу впустили в своего рода святая святых. Его превосходительство сидели в полном одиночестве и ждали. Несчастный чиновник, несмотря на свои подобострастные поклоны, был немилосердно отчитан и выдворен за дверь.
Его превосходительство был весьма знатным господином. Это было видно уже по той обстановке, что его окружала. И не только по ней, но и по его внешности. Его одежда, к примеру, была обильно расшита золотом, на груди красовалась целая коллекция всевозможных орденских ленточек. В дополнение к ним ее пересекала широкая красная лента. Были ли на его мундире еще какие-либо атрибуты власти, я не могу сказать наверное. Вероятно, были. Но я их не разглядел.