— Агата, тебе никто не говорил, что ты шантажистка? — пробасил он.
— Никто. Ты будешь первым, — весело откликнулась я, ибо уже не сомневалась: Сахар сломался.
А он уже тем временем заговорщицки шептал:
— Только давай договоримся: я Ириску тебе вроде как насовсем отдаю. Ну типа без Пупсика жить не могу. Подождем, когда страсти улягутся, а после вроде как выяснится, что Ириске у тебя плохо, и тебе как бы придется мне ее возвратить.
— Сахар, а тебе никто не говорил, что ты наглый врун? — отбила обвинение в шантаже я.
— Постоянно говорят, — в свою очередь, парировал он. — Так что этим ты художника не унизила. У меня просто творческое воображение хорошо развито. Что, если я прямо сейчас соберу Ирискино барахло и вместе с ней к тебе? Подходит?
Все складывалось как нельзя лучше. Сегодняшний день у меня был совершенно свободный. Да и откладывать приезд таксы не в моих интересах. Вдруг потом Федя передумает. Ну например, Пупсик уйдет, а Феде понравится снова жить одному. Тогда он мне свою собаку ни за какие коврижки не отдаст.
— Приезжай! Жду.
— Я мигом. Только Пупсику сообщу, что она победила! А ты пока туфли свои спрячь подальше. Предупреждаю: уничтоженную Ириской обувь компенсировать тебе не намерен.
— Естественно. Я ведь не Пупсик.
С Федей мы завершили беседу, крайне довольные друг другом. Перед обоими замаячили радужные перспективы.
— Мы в ответе за тех, кого приручили! — передразнила я друга Сахара. — А собаку отдал. Сейчас привезет.
— Тогда я у тебя еще посижу, — сказала Чумка. — Сто лет Федьку не видела. Только опять в платье впихиваться неохота. Можно, я в твоем костюмчике останусь?
— Тебе же цвет не нравился.
— А я сейчас себя не вижу. Зато мягонько, свободненько, а в платье корсет.
— Живи, — разрешила я. — Если хочешь, и домой в нем езжай. После как-нибудь вернешь.
— Ой, ну ты сегодня добрая! Благотворительностью занимаешься направо и налево. Что бы у тебя еще попросить?
На Чумкином лице воцарилась задумчивое и одновременно мечтательное выражение.
— Денег дома больше нет. Остальные в банке, — сочла невредным предупредить я. — И мужика не одолжу, сама еще им не пользовалась.
— Да пользуйся на здоровье, у меня свой. Но если потом надоест, я на очереди.
— Очередь лучше не занимай. Такой мужик надоесть не может.
Федя возник лишь часа через два. Похоже, процесс примирения с Пупсиком оказался длительным. Собственно, сперва Сахар даже не появился, а позвонил снизу:
— Ты, старуха, спустись и помоги, а то одному мне не справиться.
— А что там такого, с Ириской справляться? — Я хихикнула. — Или Пупсик ее покусала, и она стала бешеной?