Варяг, повидавший на своем веку множество самых разных женщин, высоко ценил томительную женскую прелесть, но никак не ожидал, что окажется во власти чар русской девчонки. Маленькая ведьма. Странные лиловые глаза, в которых дрожали капли слез, слегка пухлые губы обиженного ребенка, юное, но вполне сформировавшееся тело — варяг не мог понять, что именно притягивало и воспламеняло.
Быть может, причудливая смесь невинности и жизненного опыта, притаившаяся в ее необычных очах? Девушка, по слухам, познавшая ласки многих мужчин, выглядела настолько безгрешной, что варягу уже не раз за время пути хотелось опрокинуть ее навзничь и заняться любовью, чтобы узнать — насколько справедливы были все эти сплетни.
Кроме того, ему пришлась по сердцу отвага, с которой малышка решилась заключить договор. Гуннар чувствовал, что девушка смертельно боится его, но, тем не менее, она не делала попыток оставить драккар. Похоже, любовь к родным оказалась у нее сильнее страха за свою жизнь. И варяг не мог не уважать храбрость столь беззащитного существа.
Но еще больше Гуннару неожиданно понравилось необычное состояние, в котором он оказался. Возможность поиграть со своей добычей в благородство оказалось забавнее, нежели возможность вволю насладиться девчонкой, осмелившейся ему сопротивляться. Только надолго ли хватит его выдержки?
* * *
Однажды вечером Гуннар заглянул в шатер и обнаружил, что Купава впервые за время дороги сладко и безмятежно спит. Странное, непривычное ощущение нежности коснулось сердца сурового варяга. Жесткими пальцами он осторожно погладил темные кудри, нежные щечки, осторожно коснулся пухленького рта. Губки девушки вдруг задрожали, личико покрылось нежным румянцем, а из груди вырвался протяжный стон.
Пронзительное желание обладать девушкой словно крепкое вино ударило в голову варяга. Ему нестерпимо захотелось, чтобы малышка одарила его ласками, стала податливой и страстной! И, забыв о своем решении не прикасаться к девушке до Киева, варяг навалился на свою добычу и впился губами в тонкую шею.
Вздрогнув, Купава вырвалась из мира сновидений и принялась изо всех сил отбиваться от насильника, защищаясь ногтями, зубами, коленями, царапаясь и кусаясь.
Почувствовав на своих губах привкус крови, Гуннар тут же ощутил наплывающий приступ ярости и с силой вжал руки девушки в пол. Его обезумевшие губы вцепились в девичий рот так, словно пытались выпить строптивицу до последней капли.
Расплющенная тяжелым мужским телом, Купава даже сквозь толщину меховых шкур ощутила, как больно вдавились ей в спину неровности деревянного настила, и тело ее тут же ощетинилось тысячью мелких иголочек. Призвав на помощь все свои силы, девушка рванулась прочь из душных объятий распаленного воина и, освободив одну руку, со всего размаха влепила насильнику такую сильную затрещину, что даже у самой ладонь онемела.