Варяг не сдержал кривой ухмылки.
— Не сомневаюсь в твоем желании. Но ты что-то слишком ласкова ко мне. Неужто забыла свою любовь к Святополку, князю киевскому?
— Все уже в прошлом. Мы любили друг друга, но все окончилось, — Рута на мгновение замолчала, затем смело встряхнула волосами и заявила: — Твоя любовь к сестре моей тоже канула в небытие. К тому же… Я знаю причину, из-за которой ты женился на Купаве — чтобы стать своим среди знатных вельмож Киевской Горы. Но разве так уж нужна тебе моя сестра?
— А то тебя не касается, — тихо, но грозно промолвил варяг.
— А мне бы хотелось, чтобы касалось… Чтобы руки твои сильные меня касались, губы сладкие твои целовать желаю… — Рута маняще улыбнулась, пальцы ее коснулись выреза на сорочке, словно она хотела сделать его еще глубже. — Не хочешь ли узнать, насколько слаще моя любовь, нежели объятия твоей скучной супруги? Налей мне еще вина… Рядом с тобой так нестерпимо жарко…
Глядя в очи бесстыжей искусительнице, варяг налил полный бокал темно-красного вина, протянул ей. Она выпила его на одном дыхании, не опуская зеленых глаз. Затем встала из-за стола, сделала маленький шаг в сторону и медленно стянула с плеч сорочку. И стояла теперь перед варягом полностью обнаженная. Дыхание его стало неровным, порывистым, он еле сдерживал себя, чтобы не припасть к роскошному телу, которое само рвется к нему в руки… Рута сама подошла к нему и прошептала с придыханием:
— Иди ко мне… Мое тело стосковалось без мужчины… сильного мужчины… настоящего воина…
Стройная фигура в пламени рыжих волос — Рута была нестерпимо хороша сумасшедшей, бесовской красотой. Ее руки, звеня золотыми браслетами, словно оковами, скользнули к нему, распахнули куртку, нежно огладили пальцами его грудь… Она искала его ласки… И он притянул ее к себе, обнял сильный стан, впился ртом в мягкий живот. Ощущение бархатистой кожи опьяняло сильнее вина, и варяг, вскочив на ноги, с готовностью подхватил женщину на руки…
На прохладной простыне раскинулись разгоряченные страстью тела. Они уже не понимали — где находятся; руки и ноги сплелись в змеиный клубок, слов больше не было, но они не нужны. Красноречивей всего язык страсти.
* * *
Хозяином зажил на боярском подворье варяг. Всего было вдоволь — и денег, и холопов; и каждую ночь его осыпала ласками рыжеволосая красавица, у которой, казалось, не было усталости в любовных играх. Все ночи напролет, с заката до рассвета, Рута обнимала и целовала Гуннара, умоляла утолить ее ненасытную страсть. Но не давала покоя варягу его законная жена.