Такой случай действительно был на одной из застав — это уже потом, когда я был помощником коменданта на Памире. Наряд из двух человек сидел в засаде на берегу Пянджа. А по тропе шла небольшая группа басмачей и наткнулась на этот наряд — все спали. И вот кто-то из них предложил зарезать спящих. А старший сказал: «Не надо».
Уже потом мы узнали через агентуру, почему не зарезали. Оказывается, главарь сказал: «Это же наши друзья, они нам помогали, они наши помощники». (Пограничники тогда действительно кое-чем помогали местным в быту.) И, ничего не взяв, басмачи ушли…
Ну, вот и у меня в засаде заснули бойцы. Я потихоньку подобрался еще к одному — он тоже спал. Понятно, они устали, все-таки переход был в 70 километров. Я его толкнул:
— Спите!
— Нет, я не спал!
Трое спали. Это еще ничего — из 50 человек, тем более я вовремя их разбудил.
И вот уже почти на рассвете появились силуэты басмачей. И тут же они спустились по тропе. Речка неширокая.
Это была разведка. Вначале спустились двое и дошли до речки. Осмотрелись, видно, дали какой-то сигнал, потом начали спускаться остальные. Когда подтянулись все, пошли на переправу. И уже когда они были на воде, я скомандовал: «Огонь!» — и тут же затрещали выстрелы. У нас было два ручных пулемета, они тоже заработали. В общем, на месте осталось 9 человек, остальные развернулись и ушли в горы.
Я пошел за ними, и началась гонка — кто быстрее. Причем были такие моменты, когда я с бойцами поднимался на перевал, а они спускались с него — я их видел, а догнать никак не мог. Стрелять — впустую. В конце концов я их уже начал терять из виду. Нам попался пастух с баранами, которого я его спросил:
— Проходили бандиты?
— Проходили, — ответил.
— А куда?
— Вот по этой тропе.
И мы снова пошли за ними. Длилось это почти целый день. А там то перевал, то спуск.
Наконец я вижу — надо дать людям отдохнуть, да и лошади уже не могли идти. В общем, я их потерял.
Но это ничего, главное мы сделали. Банду все-таки потрепали, это неплохо было: кроме убитых на переправе, еще четверых ранили. И хотя упустили мы басмачей, банда распалась, рассеялась среди местного населения, в кишлаках ведь сплошные родственные отношения. После этого она уже не восстановилась, кто-то сдался, кто-то просто отсиделся, бросив басмачество. Мы потом выявляли басмачей через нашу агентуру и в каждом конкретном случае рассматривали, надо арестовывать или нет.
Агентура нам помогала во всех случаях. Мы вербовали агентов, используя их родственные связи, ведь бывшие басмачи и многие мирные таджики целыми семьями ушли в Афганистан. Там целые поселки появились по Пянджу. И мы свою агентуру туда посылали, приглашали из Афганистана нужных нам людей, посылая к ним родственников через границу. Те иногда даже сами подсказывали: