Блуждая из комнаты в комнату, Сара подумала, что место восхитительное. Она старалась сохранять безразличие, но это ей не удавалось. По сравнению с нью-йоркским офисом, где неумолчный городской гул задавал темп деловой активности, коттедж являл собой приятный контраст. Замерев, она прислушалась, но ничего не услышала. Совершенно ничего.
Выйти замуж за Джеффри? Снова выйти замуж за Джеффри? Если это звучало абсурдно, еще больший абсурд заключался в том, как серьезно обдумывала она эту перспективу. Ведь кроме коттеджа, кроме ребенка были еще она и Джеффри. Она и Джеффри. Могла ли она это вынести, помня о том, что некогда произошло, и, зная при этом, что их союз просуществует всего лишь год? А потом что? Каково будет второе расставание?
Один год. Один год снова в роли миссис Джеффри Паркер. Но нет, оборвала она себя с каким-то возмущением, на этот раз она останется Сарой Маккрей, по крайней мере, в профессиональном плане. Теперь она сама по себе. Джеффри, казалось, был готов с этим согласиться в обмен на тот союз продолжительностью в год.
Плотно прикрыв за собой дверь, Сара медленно вернулась в главный дом. Затем, не останавливаясь, чтобы проанализировать свои мотивы, поднялась по лестнице в западное крыло.
Двери были открыты, комнаты пусты. Никаких следов Кэрин и ребенка. Испытывая какое-то странное разочарование, Сара несколько минут постояла у кроватки. Если не считать недавно появившегося дополнительного предмета мебели, эта комната ничем не отличалась от прочих комнат для гостей. Однако она была просторной и безупречно убранной, профессионально отделанной, стены ее были выкрашены в голубые и абрикосово-оранжевые цвета, но, разумеется, ее нельзя было назвать детской. Первое, что бы она сделала, будь она матерью Лиззи…
Поймав себя на этой полуоформившейся мысли, Сара бросилась из комнаты назад в холл и на лестницу. Она достигла середины этой грациозной спирали, когда странный шум заставил ее остановиться. Ноги ее неуверенно перешли на следующую ступень. Она стала осторожно спускаться. Вскинув голову, прислушиваясь, Сара повернула голову в том направлении, откуда слышались глухие удары и отчетливый плач рассерженного ребенка.
На пороге кухни Сара остановилась. На высоком стульчике сидела Лиззи. Такая маленькая, она, тем не менее, доминировала над комнатой. Личико ее сморщилось, уголки рта опустились. Она крепко сжимала в кулачке огромную деревянную ложку. Под рассеянным взглядом Сары кулачок с ложкой взлетел вверх — ложке вот-вот предстояло с грохотом опуститься на стол, когда девочка заметила Сару, и ее ручка застыла в воздухе.