Впервые за долгое время Эми подумала, что, возможно, муж не предавал ее, что здесь какая-то трагическая ошибка, но было уже слишком поздно. Лука никогда не простит ей того, что она до такой степени не доверяла ему.
— Со дня нашей первой встречи я ни разу не взглянул на другую женщину. Ты заполнила все мои дни и ночи, ни для кого другого просто не оставалось места. Каждый день я благодарил Бога за то, что ты вошла в мою жизнь, знаешь ли ты это, Эми? — В его голосе слышалось презрение к самому себе. — И все это время ты недоверчиво наблюдала за мной, ожидая, что я тебя предам?
— Нет! — Она ошеломленно смотрела на него. — Все было совсем не так.
Он покачал головой.
— Я не верю этому. Кто сказал тебе, что у меня роман? Полагаю, кто-то должен был это сделать?
— Да. — Имя Анджелы уже готово было сорваться с ее губ. Но как сказать ему о том, что его собственная сестра намеренно разрушила их брак? Да и поверит ли ей Лука? Судя по всему, Анджела будет все отрицать. Почему, о, почему в тот день она не рассказала Стефании о причине своего отъезда? Может быть, тогда у них был бы шанс?
— Не хочешь говорить! — мрачно констатировал следивший за ней Лука. — Ты поверила кому-то на слово, без всяких доказательств, даже не переговорив со мной, и после этого уверяешь, что не подозревала меня все время? Никакого письма не было, так ведь, Эми? Ты просто захотела уйти из моей жизни.
— Нет, Лука, нет! — Ей казалось, что она уже видела его во всех состояниях, но это горькое презрение к себе и оголенная, нескрываемая ярость были чем-то новым. — Поверь, письмо действительно было…
— А я-то думал, что отпускаю тебя на время, — прервал он ее. — Что должен принести эту великую жертву, чтобы ты могла немного успокоиться, окрепнуть, взглянуть на вещи здраво. Твое состояние ухудшалось день ото дня, но я думал, что это из-за того, что я взял тебя в жены прежде, чем ты успела окончательно повзрослеть, из-за того, что Доменико появился слишком рано, из-за того, что ты винишь себя в его смерти… О, из-за тысячи причин! И винил во всем только себя. Моя мать была согласна со мной, ты знаешь об этом? — с горечью спросил он. — В день твоего рождения, когда ты ушла к себе так рано, мы долго разговаривали с ней и решили, что мне лучше на время отойти в сторону, что я слишком люблю тебя, для того чтобы помочь, что надо дать тебе свободу. Стефания всегда принимала твою сторону.
— Но… но ты ничего не говорил мне, — еле слышно пробормотала она. — Мне казалось, что тебя измучили мои переживания…
— Черт бы тебя побрал, Эми! — Она вздрогнула, словно от выстрела. — Неужели ты считала меня такой пустышкой? Ведь я любил тебя, и жизнь бы отдал за то, чтобы ты перестала себя мучить! Проклятье! — Он изо всех сил стукнул кулаком по ладони. — Почему вообще ты вышла за меня замуж, если была столь низкого мнения обо мне?