Он выхватил у меня пакетик:
— А теперь делай отсюда ноги, твою мать!
— А уборка, señor? — наивно поинтересовалась я.
— Какое слово в выражении «делай отсюда ноги» не поняла?
Я пошла к следующему дому. Чем выше, тем круче становился подъем, менялась температура. Подул северный ветер, заметно похолодало, небо закрыли предвещавшие непогоду серые тучи.
— Похоже, сейчас снег пойдет, — сказала я сама себе без особой радости.
Возле дома Юкилиса все эти мысли как ветром сдуло.
Посыпанная гравием дорожка, ведущая к Олд-Боулдер-роуд. Деревянная дверь, украшенная резьбой. Колокольчик. Пол Юкилис открыл сам, он был в водолазке, брюках от тренировочного костюма и вьетнамках.
— Опаздываешь, — заметил он, нависая надо мной.
— Простите, мы…
Юкилис поднял руку, предостерегая:
— Подробности мне ни к чему, просто разгреби тут дерьмо. Оно меня с ума сводит.
— Si, señor, — согласилась я.
Он усмехнулся и смущенно добавил:
— Господи, меня послушать, так можно подумать, будто я феодал какой-нибудь, мать вашу. Разгреби тут дерьмо, пожалуйста. Не могу работать в таких условиях.
— Si, señor.
Под «условиями» он, видимо, имел в виду картонные упаковки от еды из китайского ресторана, газеты, несколько пустых банок из-под пива и нечто на кухне, похожее на собачьи экскременты.
Дом у Юкилиса был меньше, чем у Джека. Стены комнат первого этажа выкрашены в яркие цвета и уставлены средиземноморской керамикой. Окна выходили в лес, гор видно не было. Я не могла понять, то ли это все, на что он мог потратиться, то ли купил такой дом, чтобы жить по соседству с Джеком. Мне казалось, что Юкилис должен получать процентов десять от доходов Джека, но сколько зарабатывает Джек? Сколько такой второсортный актер может получать в Голливуде? Пожалуй, надо выяснить.
Юкилис пошел наверх. Я начала убираться и минут через пятнадцать поняла, что на втором этаже находится и Джек.
Я меняла в пылесосе мешок, и как раз в это время оба спустились вниз.
Видно было — они только что о чем-то горячо спорили. Джек был в джинсах и голубой рубашке, расстегнутой до пупка. С волосами он сделать ничего не успел, я не заметила ни лака, ни геля, вид у него был усталый и измотанный.
Тут явно что-то произошло.
— Платон считал, что каждая вещь имеет истинную сущность, идеальную форму, от которой может уклоняться, — сказал Юкилис.
— Какое это имеет отношение к делу? — недовольно бросил Джек.
— Все должно быть совершенно. Чтобы фильм удался, звезды должны выстроиться в линию, ведь все может пойти вкривь и вкось, не помогут ни деньги, ни даже безупречный подбор актеров. Важен каждый пустяк.