Америка. Да. На Кубе все по-другому. На Кубе только животом и думаешь. А под конец месяца, когда книжка талонов худеет, живот подскажет, что делать.
— Ты о чем думаешь сейчас? — мечтательно спросил Пако.
— О своем животе, — ответила я.
Он засмеялся:
— Да у тебя его нет.
Есть, Пако. У меня там полицейские кишки, и они мне подсказывают, что миссис Купер ни при чем. Время идет, и ходить по этой земле убийце осталось совсем недолго. Считаные дни.
Молитва лучше сна
Небо цвета черной орхидеи. Черная луна. Черные сны. Я снова на Острове свободы. Дежурство в районе Ведадо. Стукачи. Туристы. Доктора. Шлюхи. Полицейские в штатском. Секретные психушки. Секретные тюрьмы. Мне звонят домой. Но меня еще нет, я вернусь, но пока — меня нет.
Мне снилась песнь пробуждения, я уже не спала, просто лежала под простыней. Отодвинула шторы, взглянула в окно.
До рассвета было еще далеко. Ночь полнилась гаснущими звездами и незримыми небесными телами.
На лестнице перед домом раздались шаги. Кто там? Глаза постепенно привыкли к свету.
Это Пако. Стоит на коленях. Перебирает пальцами четки.
Неужели он так каждое утро?
Бедный парень. Там же, должно быть, страшно.
Я смотрела на него как завороженная.
Он закончил молиться, поднял голову. Отпустила штору, снова легла.
Клацнул ключ в замке. Со скрипом отворилась дверь. Он вошел.
Посмотрел в мою сторону, прищурился, стараясь разглядеть, сплю я или нет. Решив, что сплю, прокрался на цыпочках к своей кровати и разулся. Достал из кармана пакет с белым порошком и осторожно положил в ящик комода возле кровати. Откинул одеяло, лег и повернулся на бок.
Вот он закрыл глаза предплечьем — попытался заснуть. Через несколько минут убрал руку, лицо приняло необычное, какое-то женственное выражение. Брови у него густые, черты лица тонкие, волосы жесткие, но лежат, будто после парикмахерской укладки. Диковатый вид ему придают глаза — сказались, видно, и годы нищенства, и жизнь в бандах Манагуа, и даже, если только он не привирает, при лагере сандинистов, когда он совсем еще ребенком хотел стать солдатом.
Во сне он казался более серьезным, чем обычно.
Досадно, Пако, что ты так сильно полюбил Америку. Не следовало влюбляться на первом же свидании.
Вот я — нет. В любовных делах я не спешу. Слишком разборчива, все так говорят. Да, я женщина из Гаваны, но я — исключение, которое только подтверждает правило.
Но тебе, Франсиско, все дается слишком легко и слишком быстро. Разве ты не слышал, что говорил Эстебан? У этой земли, как у медали, есть и другая сторона, есть…
Он вдруг открыл глаза, я не успела отвести взгляд.