— Оглохла, твою мать? Что у тебя в рюкзачке?
— Порошок, щетки, тряпки для уборки.
— Открой.
В машине раздалось потрескивание переговорного устройства, мужской голос позвал:
— Шериф!
Бригс, потянувшись в окно, взял микрофон:
— Бригс слушает.
— Шериф, у нас код двадцать два недалеко от границы штата. Сработано с фантазией.
— Черт! Трупы?
— Не знаю, шериф. Не меньше трех машин. Одна горит. Я так думаю, канал девять пошлет вертушку.
— Сейчас еду, — сказал Бригс и сел в машину.
— Мексиканское гетто на вершине холма налево, — бросил он мне напоследок.
— Спасибо, señor.
— И чтобы больше я здесь тебя не видел. Тут можно ходить только приличным людям.
— Я поняла, сэр.
Он завел двигатель и уехал.
Машина скрылась за гребнем холма, я обмякла.
Облегчение. Изнеможение.
Села в траву на обочине. В Колорадо декабрь, но солнце светит, тепло. Не как в Гаване, но вполне достаточно, чтобы таял лед на том озере в Вайоминге. Сухая, изнуряющая горная жара.
Подымайся. Надо идти.
Очень скоро я увидела в начале лесной тропы знак: «Проезд запрещен — опасность оседания грунта». Может пригодиться. Свернула знак в трубку и спрятала в рюкзачок. Не успела застегнуть молнию, рядом притормозила машина, и я услышала: «Помощь уже здесь. Вас подвезти?»
Принцесса Малибу
Белый «бентли», из окна пассажирского сиденья выглядывал Джек.
— Да, пожалуйста, — ответила я и опять пожалела, что губы у меня не накрашены и вообще выгляжу далеко не лучшим образом.
— Садись. На «бентли» когда-нибудь ездила?
— Нет.
— Садись-садись. Я опущу верх. Нельзя же опустить верх, когда рядом нет очаровательной девушки. Девушка обязательно должна быть, так и сказано в руководстве для владельца машины.
Я села на пассажирское место. Джек нажал на кнопку, и крыша уехала назад. По-кошачьи заурчав, «бентли» рванулся вперед с обочины.
— Я, наверно, самая старая из девушек, которых вы катали.
— А тебе сколько?
Я постаралась придать взгляду насмешливое выражение и посмотрела на него.
— Да, знаю, такие вопросы женщинам не задают. Подсказка — актерам тоже.
— А я знаю, сколько вам лет, — сказала я.
— В «Википедии» посмотрела?
— Не знаю, что это такое. На вечеринке вы сами рассказывали: продюсерам говорите, что двадцать девять, в давних биографиях сказано, что тридцать, а на самом деле тридцать один.
— Черт побери, верно говорят, in vino veritas, а? Вот черт!
— Истина — это точно, но, кажется, то было не вино.
— Ну да… Первоклассная ванкуверская конопля по два пятьдесят за сигарету — вот что это было. Купили ее для Питта, только он не остался. Ему же хуже, суперзвезда сраная. Разумеется, не следовало это говорить тебе. Ты же мексиканка…