— Ах, ты не понимаешь! Что болтают в этом вашем мексиканском мотеле?
Брызги слюны летят с губ. Он зол не на шутку. Теперь мне становится страшно. Боюсь я не столько пистолета, сколько его огромных кулаков. Чтобы отправить меня на тот свет, достаточно будет двух ударов.
Снова перед глазами всплывает образ нагого тела, желтого, синеватого, расплывающегося, вместо лица — голый череп, вместо глаз — скопление личинок. Это я лежу в мягкой коричневой земле под старыми, узловатыми деревьями, забытая, навсегда потерянная для близких.
Он поневоле делает паузу, чтобы отдышаться.
— Ну! — требует он, искоса глядя на меня.
Надо что-то отвечать.
— Но я не понимаю, о чем вы говорите, — честно признаюсь я.
— Не знаешь, о чем я говорю? А я думаю, знаешь, твою мать! Я так думаю, кое у кого язык без костей, а ты и намылилась заработать побольше долларов. Есть шанс хапнуть вполне прилично. Верно? Зачем зарабатывать минетами, когда можно срубить несколько миллионов?
Что бы я сейчас ни сказала, будет только хуже.
Он выжидает.
— Может, вы мне скажете, что я сделала не так?
Он кивает, с размаху ударяет кулаком по ладони, встает и заходит мне за спину. Я смотрю прямо перед собой. Не оглядывайся, чудовища и не будет. Верно, пап?
Мимо по улице проезжает машина. У дома Круза садится вертолет.
Он, конечно, не может убить меня прямо здесь. Слишком много останется свидетелей.
Чувствую его дыхание у себя на щеке.
— Ты была в городе, в автосервисе на Пёрл-стрит. Задавала вопросы. Об аварии, случившейся в прошлом мае.
Могилка. Деревья.
Твою мать! Надо было задобрить Джексона.
Первое правило Гектора: в полицейской работе главное дело — забота об информаторах. Но где взять столько денег при зарплате в тридцать долларов в месяц? Большая часть моих сбережений ушла на койота, перевозившего нас через границу. И кроме того, Джексон рассказал мне о тебе, почему бы ему не рассказать тебе обо мне?
И вот… Вашу мать…
Ничего не говорить. Не отрицать, просто молчать, и все.
Бригс делает глубокий вдох, долгий выдох. Сливки, кофе, табак.
— Так зачем нашей мисс Никто знать о мертвом мексиканце? Ты кто такая, Мария? Шантажистка? Авантюристка? Журналистка под видом уборщицы? Что тебе до этой аварии, сеньорита Икс?
Пальцами в перчатке, как пинцетом, он прищипывает кожу сзади на моей шее и начинает выкручивать.
Боль. Кошмарная боль. Он приподнимает меня с кресла.
— Вот так покрутить, и тебя парализует, — ласково говорит он.
Или это мне только кажется? От боли я его едва слышу.
Пробую ударить его по рукам. Дергаю ногами, кричу:
— Отпустите!