Бригс кивает на нас:
— У меня как раз для тебя двое на замену, Эстебан.
Так это Эстебан! По данным Рики, родители — мексиканцы, но родился здесь. Получил университетское образование. Крупный мужчина, но спортивный. Играет в соккер в денверской мексиканской лиге и даже в регби — жестокая игра, о которой у меня очень смутные представления.
Эстебан оборачивается к нам.
— Что-то я не пойму… А где остальные? — говорит он на чистом английском без всякого акцента.
— Я взял этих, остальные на вид неважные, — отвечает шериф.
— Да ты спятил, что ль? У нас людей не хватает, каждая пара рук дорога. Должны были пятерых привезти. Мне они все нужны.
— Я же сказал, мне не понравился их вид.
— Тебе не понравился… Твою мать, Бригс, Служба иммиграции похватала у меня бог знает сколько народу, а ты…
Но Бригс, не дав ему договорить, достает из кармана пистолет 9-го калибра.
Целиться в Эстебана нет никакой необходимости. Достаточно просто достать пушку. Мне видна щека Бригса, он покраснел от гнева и едва в состоянии говорить.
— Слушай меня, урод мексиканский. Это — мой город. Ты здесь — с моего согласия. В любой момент, стоит мне захотеть, могу устроить так, что исчезнешь, на хрен. Не смей так со мной разговаривать. Никогда. Ты меня понял, сучий потрох?
— Я — американец, Бригс. Я — такой же гражданин, как и ты, и ты не можешь…
— Могу все, твою мать, что мне захочется! — Вены на шее надулись и пульсируют. Костяшки пальцев — совсем белые.
Эстебан смотрит на шерифа, на пистолет, но не уступает. Мне приходит в голову: либо подобное у них уже случалось и прежде, либо Эстебан — крепкий орешек. Так, говоришь, убийств уже пять лет не было? Интересно, а убитые мексиканцы считаются?
Наконец Эстебан улыбается:
— Хочешь, чтобы я извинился? Ради бога. Приношу извинения. Мы же друзья. Работаем вместе. — Он выдавливает смешок. — Ох, шериф, ну для чего все так драматизировать?
Удовлетворенный Бригс убирает пистолет в карман пальто и цедит:
— Хорошо. А теперь посмотри, что я тебе добыл на аукционе.
Эстебан оборачивается и с улыбкой смотрит на нас.
— Работяги, сразу видно, — оценивает он.
— Посмотрим, какие они работяги. Лучше бы им работать на совесть. В этом городе лодырям несладко, уж это моя забота. Давай-ка я развернусь, вернемся к твоему мотелю, разберемся с гребаными федералами и вообще посмотрим, что там делается, — бормочет Бригс.
— Добро пожаловать в Фэрвью, — говорит Эстебан и добавляет с ухмылкой: — Не волнуйтесь, у нас далеко не всегда такие страсти. Обычно очень скучно.
Охотно верю. Но я приложу все усилия, чтобы вы тут не скучали.