наркоты, кроме той, что вы продаете для меня. Бухло можно. Понятно?
— Да, — в один голос ответили мы.
— Так, сейчас едем на точку, которую называют «гора Малибу»… А, да, живем мы на горе, которую шериф называет Потная Спина — это вроде шутки, — но если вдруг потеряетесь, спрашивайте мотель «У Медвежьего ручья». Так это место называется в телефонном справочнике.
За окнами машины было уже темным-темно, но по обе стороны дороги на склоне горы я видела огромные дома за каменными стенами с замысловатыми воротами.
Мне это было знакомо. Видела на черно-белых фотографиях, сделанных Рики.
Да.
По коже побежали мурашки.
— А как называется эта дорога? — спросила я.
— Олд-Боулдер-роуд, кое-кто из местных зовет ее улицей Самоубий…
В голове у меня зашумело, словно рядом пронесся автомобиль.
Олд-Боулдер-роуд.
То самое место.
Кровь, лед, смерть.
— Ты что это? Все в порядке? — спрашивает Пако.
— Да.
— Что у вас там такое? — интересуется с водительского места Эстебан.
— Проголодались. Последний раз ели в Нью-Мексико, — говорит Пако.
— Это не беда, — бормочет Эстебан, роясь в бардачке. Достает и передает нам два шоколадных батончика.
— Так, ешьте быстрее, приехали.
Машина останавливается возле дома постройки семидесятых годов, в те времена такая архитектура, наверно, воспринималась как футуристическая. Изогнутая крыша, расписанные бетонные стены, бетонные колонны под просторным балконом-террасой, большие стеклянные окна, из-за которых помещение летом превращается в духовку, а зимой в морозильник.
— Поработаешь на Сьюзан. Она хорошая. Из CIA.[7]
Я снова побледнела.
Эстебан рассмеялся и добавил:
— В Гайд-парке, не в Лэнгли.
Но я все равно не понимала.
— Занимается поставкой продуктов. Шеф-повар. Ну же, Мария, очнись! Ты иностранка, приехала сюда работать, вот и все. Делай, что она тебе скажет. С гостями не разговаривай. Когда закончишь, она позвонит мне, я за тобой заеду. И слушай, с гостями ни слова, они люди большие, но если спросят, нет ли наркоты, говори, что можешь раздобыть высокого качества канадскую марихуану, мексиканский кокаин и еще есть новинка — японский мет. Ты слушаешь? Что я сказал?
— Мексиканский кокаин, местная марихуана, японский мет, — повторяю я.
— Хорошо.
— А героин? — спрашивает Пако.
— Хороший вопрос. Ты мне нравишься. Мыслитель. Мы в Фэрвью героином не торгуем. Проблемы с поставщиками. Если спросят про героин, конечно, говорите, что достать можно. Согласятся на хорошую цену, пошлю кого-нибудь за ним в Денвер. Ну, иди, войдешь через черный ход, Сьюзан тебя ждет, скажет, что делать. Выполняй все ее распоряжения, не вздумай чем-нибудь огорчить.