На горе, разумеется, тут и обсуждать нечего.
— На горе, — сказала я.
— Я договорился с другими девчонками. Помни, половину чаевых получаю я, никаких исключений, О’кей?
— О’кей.
К Рождеству меня здесь не будет, так какого черта беспокоиться?!
Казалось, у Эстебана полегчало на душе.
— Отлично. Я решил тебе напомнить. Не хотелось бы потом действовать с позиции силы.
— Думаете, у вас бы получилось? — спросила я с улыбкой, выставляя полусогнутые худые руки, как это делают боксеры. В шутку, конечно.
Он ухмыльнулся:
— Ты мне нравишься, Мария. Если получится, может, поработаешь на меня у нас в офисе на Пёрл-стрит.
— Может, и поработаю.
— Хорошо. Ну, жду тебя внизу. — Он уж совсем собрался уходить, но в дверях снова остановился. — Там много не будет, знаешь ли, так что особенно не надейся, — сказал он.
— Чего много не будет? — не поняла я.
— Рождественских чаевых. Маргарита и Луиза убирались в доме у Круза и получили по тысяче баксов каждая. Но от нынешних наших говнюков такого не дождешься. Это светила помельче.
— Ну ничего, — согласилась я.
— Давай поторапливайся. — Он вышел наконец из комнаты.
Я оделась как горничная — в нечто мрачное, черное, с короткими рукавами и синим кантом, но это было гораздо лучше, чем форма, в которую одевали прислугу в отеле «Националь» или в «Севилье». Пригладила взъерошенные волосы, почистила зубы, умыла лицо. Взглянула в зеркало. Внешность непримечательная, но вид свежий и отдохнувший.
Анжела, худощавая девчушка из Мехико, разложила на кухне по чашкам и залила кипятком «Нескафе». Я сделала несколько глотков горьковатой жидкости и вместе с Анжелой и другими мексиканками забралась в задний отсек «ренджровера».
Эстебан ехал быстро, спешил. И так же быстро говорил:
— Луиза, Анна, подброшу вас до Пёрл-стрит. Сейчас все нервничают, но только не я. Если агенты Службы иммиграции по-прежнему в городе, в чем я сомневаюсь… Помните, они ведь государственные служащие, так что на работе до десяти часов не появятся. Понимаете, что я вам говорю?
И Анна, и Луиза, казалось, не понимали.
— Господи! Неужели я тут единственный человек с мозгами? Надо закончить уборку к десяти часам.
Луиза взглянула на нас с Анжелой с выражением, смысл которого остался для меня тайной, но до Анжелы, кажется, дошло — она кивнула. Луиза наклонилась вперед, так что ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от Эстебана.
— Дон Эстебан, как же нам успеть с работой до десяти часов? Мы чудеса не творим. Вы, наверно, с ума сошли, — сказала она.
Луиза была из Гвадалахары и старше остальных, так что, как я поняла, могла позволить себе определенные вольности по отношению к Эстебану. И все-таки Анжела и Анна, казалось, удивились ее смелости.