Не скажу, что я особо бедствовал до сих пор, но все равно это не те суммы, которые нужны для нормальной, в моем представлении, жизни. Я достаточно поездил по миру и вдоволь насмотрелся, как живут в свое удовольствие люди. И я так же хочу, потому что заслужил. Если кто с этим не согласен, пусть поднатужится и сделает хотя бы малую часть из того, что натворили на планете Земля мы с коллегой.
И я эти бабки обязательно добуду. Мне заплатят их, но только не за работу, а за то, что я ее не выполню. Просто кто-нибудь из очень богатеньких купит у меня билетик в жизнь. Если начнет капризничать, постараюсь его в этом убедить.
Жалко, что бывший напарник и коллега оказался чистоплюем и откровенным слабаком. Вдвоем с ним мы бы много чего натворили. Что же, пусть остается тем, кем стал, живет себе, сопит в две дырочки, косит свой изюм. А я и сам справлюсь. Получу нужную мне сумму, всю, до последней копеечки, и, пожалуй, съеду из страны. Поменяю обличие и начну новую жизнь с красивого чистого и белого, как горные снега, листа.
Глава 10
Инструктор по прозвищу Мастер
Вытер краешком простыни пот со лба, отодвинул от себя недопитую кружку с чаем и потянулся за сигаретами. Сам обычно не курю в бане и другим не разрешаю, но после сегодняшней встречи с куратором душа постоянно требовала никотина, настолько, что я с трудом сдержался, чтобы не задымить посреди ежедневной разминки.
— А знаешь, — вдруг спросил он, — чем зарабатывает на хлеб твой напарник?
— Бывший напарник, — поправил я. — Понятия не имею, — кое-какие мысли по этому поводу у меня, конечно же, были, только не было фактов, да и не нужны мне эти факты.
— Он убивает людей! — вдруг заорал он.
Я приоткрыл окошко, чтобы немного выветрился дым и демонстративно посмотрел на часы.
— Слышал, что я сказал?
— Слышал, — тихо ответил я. — И что?
— Ты что, не понял?
— Да все я понял, уважаемый Иннокентий Семенович.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Он убивает людей!
— А кого, по-вашему, он убивал долгие годы, с моей, между прочим, активной помощью? — я опять закурил, хотя не собирался. — Дождевых червей или майских жуков?
— Тогда вы исполняли свой долг, — торжественно пробубнил он.
— У вас есть доказательства?
— Считай, что есть.
— И кого он уложил? — поинтересовался я… — Рабочих? Представителей колхозного крестьянства? А может быть, учителей начальной школы?
— Нам стало известно, по крайней мере, об убийствах трех уважаемых людей.
— Уважаемых, значит, не очень бедных?
— Да.
— И у каждого из усопших, подозреваю, была своя собственная охрана и служба безопасности?