Скорее всего, это кто-то из моих друзей, слегка перебрав, решил заглянуть на огонек или один неудавшийся художник хотел перехватить долларов пятьдесят. Эх, надо было просто оставить деньги в почтовом ящике! Он там их точно нашел бы. Не в первый раз.
Снова прозвенел звонок, но не настойчиво и резко, как он обычно звонит. Тогда это, должно быть, моя соседка Шейла пришла сообщить, что парень, с которым она вместе снимает квартиру, подрался со своим любовником и ей срочно нужна моя помощь.
«А что я могу сделать?» — мог бы сказать я. Но если бы я открыл дверь, точно пришлось бы идти. Или, что еще хуже, впустить их внутрь. Потом я непременно напился бы под аккомпанемент их перебранки. Потом мы с Шайлой легли бы в постель. В силу привычки, от одиночества, без особого желания. Нет, только не сегодня, не после Белинды. Об этом даже речи быть не может. Не буду отвечать!
Третий звонок. Такой же вежливый и короткий. Странно, почему бы Шайле не сложить руки рупором и не выкрикнуть мое имя?
И тут до меня дошло. Это Белинда. Наверное, она нашла адрес в моем кошельке. Потому-то он и лежал поверх брюк.
Я кубарем скатился по лестнице, преодолев два пролета, и распахнул входную дверь. Она уже успела отойти от дома и медленно брела прочь, все та же кожаная сумка болталась у нее на плече.
Она убрала волосы наверх, густо подвела глаза и накрасила губы темно-красной помадой. Если бы не кожаная сумка, похожая на сумку почтальона, я ее сразу и не узнал бы.
Как ни странно, она выглядела даже моложе своих лет. Может быть, благодаря пухлым детским щекам и длинной шее. Она казалась такой уязвимой.
— Это я, Белинда, — сказала она. — Помните меня?
Я открыл банку с супом и поставил в духовку стейк. Она сообщила, что у нее проблемы: кто-то взломал замок ее комнаты, и теперь она боится там ночевать. Такое уже случалось, и ей было страшно, что кто-нибудь опять вломится к ней в комнату. Унесли ее радиоприемник — единственную вещь, имевшую хоть какую-то ценность. Чуть было не украли ее видеокассеты.
Она ела суп с хлебом, щедро намазанным маслом, так жадно, будто приехала с голодного острова. При этом она практически не выпускала сигарету изо рта и то и дело прикладывалась к виски, который я ей постоянно подливал. На сей раз у нее были черные сигареты с золотым ободком. Русские. «Собрание блэк». Она ела и постоянно озиралась по сторонам. Ей понравились игрушки. И на кухне ее держал исключительно голод.
— И где же эта комната со взломанным замком?
— В Хейте, — ответила она. — Знаете, это большая старая квартира. То есть была бы квартирой, если бы ее содержали в порядке. А так просто место, где детишки снимают комнаты. Настоящий клоповник. Нет горячей воды. У меня самая отстойная комната, потому что я въехала последней. У нас есть общие ванная и кухня, но нужно быть сумасшедшим, чтобы там готовить. Завтра куплю себе другой замок.