— Что-то не похоже, чтобы ты была этим довольна.
— А я и не довольна, — смущенно произнесла она. — Это лимб. Это пустота… Вот так плыть по течению — значит растрачивать себя понапрасну.
— Но тогда как же ты справляешься. Где берешь деньги на комнату?
Она не ответила. Только аккуратно положила нож и вилку на пустую тарелку и прикурила очередную сигарету. Но без всяких там фокусов со спичками. На сей раз она воспользовалась маленькой золотой зажигалкой. Она сидела, откинувшись на спинку стула, одна рука покоилась на груди, в другой между пальцами была зажата сигарета. Маленькая леди с розовыми прядями в волосах и кроваво-красным ртом. При этом лицо ее было абсолютно бесстрастным.
— Если тебе нужны деньги, ты их получишь, — нарушил молчание я. — Почему ты не попросила у меня днем? Я тебе обязательно дал бы.
— И вы еще будете утверждать, что это я веду опасный образ жизни?
— Помнишь, что я говорил тебе насчет фотографий? — спросил я, доставая сигарету из ее пачки и прикуривая ее зажигалкой. — Все вполне пристойно. Никаких фото в стиле ню. Я предлагаю позировать для моих книг. Я буду хорошо платить…
Она не ответила, причем лицо ее все так же ничего не выражало, и это меня нервировало.
— Я постоянно фотографирую маленьких девочек в ходе работы. И всегда хорошо плачу. Натурщиц присылают солидные агентства. Я снимаю девочек в старинных платьях. А затем использую фотографии для рисунков. Сейчас многие так работают. Что, конечно, не так романтично, как писать с набросков, но…
— Знаю, — перебила меня она. — Я выросла среди художников. Ну, в своем роде художников. И конечно, вы можете меня фотографировать и платить мне столько, сколько платите натурщицам. Но мне от вас нужно совсем другое.
— А что тебе нужно?
— Вы. Заниматься с вами любовью.
— В один прекрасный день кто-нибудь может сделать тебе больно, — помолчав, произнес я.
— Только не вы, — улыбнулась она. — Я всегда мечтала о таком, как вы. Только вы лучше. Вы действительно чокнутый.
— Я самый скучный человек на земле, — возразил я. — Я только и умею, что рисовать да старье собирать.
Она улыбнулась, и весьма многозначительно. Можно сказать, иронически.
— Все ваши картинки, — начала она. — Все ваши маленькие девочки, блуждающие по темным особнякам и заросшим садам, все эти потайные двери…
— Ты, наверное, начиталась критиков. Они любят эксплуатировать тему мужика с волосатой грудью, который создает книжки о маленьких девочках.
— А что, они тоже так говорят? Как это все эротично! Как порочно!
— Ничего эротичного.
— Вот и нет! Очень даже эротично. О чем вы прекрасно знаете. Когда я была маленькой, ваши книги завораживали меня. Мне казалось, что я попадаю в другой мир.