— Пойдем, — Син потянула удивленного Гумилева за рукав, — время уходит.
Они прошли еще метров двадцать. Коридор заканчивался стеклянной французской дверью, выходившей на крытую террасу. На террасе никого не было, только рой мотыльков кружился над оранжевыми китайскими фонариками.
— Мы пришли, — сказала Син, открывая дверь и выходя на террасу.
Гумилев последовал за ней. На него сразу же пахнуло свежестью вечернего сада. Син подошла к краю террасы и остановилась, опершись на деревянную балюстраду. Ее черные волосы загадочно блестели в свете китайских фонарей.
— Син… — позвал Гумилев.
Она не обернулась. Он обхватил ее за плечи, развернул к себе и стал целовать.
Губы у нее были мягкие и очень горячие.
Сначала она не отвечала ему — только позволяла себя целовать. Андрею и этого было довольно, он млел, как подросток, впервые оказавшийся с предметом своей страсти в темном парадном. Он не понимал, что с ним творится, но и не хотел этого понимать. После возвращения из Арктики у него не было женщин, и даже не потому, что за каждым его шагом наблюдала бесстрастная Катарина, — просто не возникало желания. А сейчас желание вдруг возникло, и было оно настолько сильным, что Гумилев не мог ему сопротивляться.
Спустя вечность Син уперлась ладошками ему в грудь и отстранилась.
— От тебя пахнет корицей, — сказала она.
— Ты не любишь корицу? — тяжело дыша, спросил Андрей.
Несколько мгновений она не отвечала, и это были очень длинные мгновения.
— Наоборот, — ответила Син наконец. — Я от нее тащусь.
И поцеловала его сама. Ее поцелуй был долгим, жарким, опасным. Обжигающим, как пряности любимого ею Востока.
— Я хочу тебя, — хрипло сказал Гумилев, когда они оторвались друг от друга.
— Я знаю. Но это невозможно. Мой друг убьет тебя.
— Это не так просто сделать.
Син грустно покачала головой.
— Ему это проще, чем тебе выкурить сигарету.
— Да кто же он такой? Ты сказала, он из Сингапура?
— У тебя хорошая память.
В саду трещали кузнечики. Ночной мотылек вился вокруг китайского фонарика, безуспешно пытаясь проникнуть сквозь промасленную бумагу к источнику благословенного света.
— Где он? — Гумилев вдруг почувствовал, что близок к разгадке тайны, которая не давала ему покоя уже три года. Сингапур, загадочный индус… — Ты сказала, что он где-то здесь.
— Он ждет в кабинете хозяина. — Син кивнула на выходившее на дальнюю сторону террасы окно. — Я же тебе говорила — у них назначена встреча.
Андрей посмотрел на окно. Из-за неплотно задернутых голубых штор пробивался приглушенный свет.
«Это безумие, — сказал он себе. — Этого просто не может быть. Мало ли народу живет в Сингапуре? Почему это обязательно должен быть тот самый тип, что предупредил меня о попытке похищения Маруси и Евы?»