Когда Рамзес дошел до задних сидений, фонарь едва мерцал предсмертным светом. Глеб поспешно ткнул стволом в провал запасного выхода и отшатнулся. Оскаленный череп в ошметках гнилой плоти скалил на него клыки.
- Собаська умелла, - сообщил ребенок и обиженно всхлипнул.
Глеб повел вокруг обрезом, но рассмотреть ничего не успел. Фонарь погас.
- Скипидар! – заорал Глеб. – Отзовись, если живой!
Что-то зашевелилось в центре салона, в районе тех сидений, которые Глеб проскочил второпях. Темно! Слишком темно! Сталкер зашарил в карманах и достал зажигалку. Бледный огонек обжигал пальцы и освещал лицо, превращая его в прекрасную мишень. Вокруг все тонуло в абсолютной, без единого проблеска тьме.
Автобус засмеялся детским голоском, и Рамзес опустился без сил на одно колено; ноги его не держали. Автобусный салон вновь начал сужаться, правда не так споро, как в прошлый раз.
«Сто один…»
- Па! – весело позвали сталкера.
«Сто два…»
На полу зашуршало.
- Смотли, змейка!
На «сто три» Рамзес – была не была! - жахнул по проходу картечью. Яркая вспышка осветила салон, и Рамзес увидел человеческую фигуру у окна. Как раз в центральном ряду сидений.
- Змейка умелла! – расстроено.
«Сто четыре…»
Рамзес поднял непослушное тело с колен и сделал первый шаг.
- Есе змейка! – уже радостно.
«Сто пять…»
Еще шаг, и еще.
- Змейка ам! – с непосредственной детской жестокостью.
«Сто шесть…»
Рамзес почувствовал что-то живое впереди и ступил в него всем весом. Перед смертью змея ударил в лодыжку, но керамическая пластина, вшитая в ботинок, приняла укус на себя.
Ребенок горько заплакал.
«Сто семь…»
- Па, ты плохой! – прозвучало как приговор, и змеи полезли из всех щелей.
- Скипидар, очнись! - забулькал горлом Рамзес.
«Сто восемь…»
Он схватил человека за ворот и потянул. Тот замычал и начал отпихиваться.
«Сто девять…»
Рамзес двинул участкового в ухо и рванул на себя. Они упали в проход. Змеи шуршали вокруг, готовые жалить.
На «сто десять» история жизни Рамзеса, которой он не чаял уже продолжения, сделала очередной кульбит. Как в замедленной съемке в окнах появились лучистые отверстия от автоматных пуль. Ближайшее стекло лопнуло и засыпало людей мелким крошевом. После секундной заминки пули зацокали по ржавым бортам, иногда не пробивая, а разрывая их с противным скрежетом.
Детский лепет прервался. В салоне образовался однотонный звук, едва напоминающий многократно усиленный младенческий визг.
- Па-а-а-а!..
Рамзес, у которого глаза вылезали из орбит, разрядил по проходу в сторону двери второй ствол. Теперь оставалось только бежать, молясь, чтобы автоматчик отвлекся на другую часть автобуса. Рамзес, кряхтя от натуги, пятился на корточках и тянул за собой Скипидара. Немного пришедший в себя участковый старательно помогал, елозил ногами и размахивал короткими руками, норовя попасть Рамзесу в глаз.