Глеб почувствовал, как расползается холодное пятно на груди, там, куда должна ударить дробовая струя, и глянул исподлобья. Зрачки бармена, мутные от похмелья, расширились, превратив радужную оболочку в узкое кольцо.
- Стреляю, - просипел он.
- Нет, - Рамзес повел головой из стороны в сторону. – Если попытаешься, я тебя убью.
У бармена задергалось лицо. Выстрелит?! Но опять ударил гром, Вадик уронил обрез и мешком повалился на пол.
Глеб нагнулся за оружием. Кожа на затылке онемела от ненависти, презрения и запоздалого страха.
- Не у-у-у… - захрипел бармен, спотыкаясь на каждом слове. – Не у-убивай, Р-рамзес…
- Идиот, - процедил Глеб. - Кому ты нужен, мараться…
За окном грохнуло так, что зазвенели бутылки в баре и затрепетали неровным светом лампы. Сама собой включилась дальнобойная радиостанция, спрятанная под стойкой. Громкость была выставлена максимальная, и рваный шум эфира резанул слух. Рамзес кивнул бармену – выключи, мол – когда сквозь помехи прорвался кто-то смутно знакомый: «Стриж… огонь… Стриж… огонь!». Крик перешел в нечеловеческий рев, а бармен не выключал и смотрел в ужасе. Глеб узнал собственный голос и затряс головой. Бред какой-то!
- Что за фокусы? – каркнул Глеб, но закончить дознание ему не дали.
Артур отреагировал молниеносно. Говорили они минут двадцать назад, а под окнами уже стоял, заслоняя тусклый свет, милицейский «Хаммер». Дверь содрогнулась и с грохотом распахнулась; в проеме стоял Крынкин с кувалдой наперевес.
- Оружие на пол!
Из-за солдатского бронежилета выглядывал жидкий чуб и любопытный нос прапорщика Скидоренко.
– Опять ты?! Ну, хана тебе, сталкер, теперь не отвертишься... Тьфу, мерзость!
В дверной проем волной потекли крысы, спасаясь из тонущего «Харчо»... Или Вешек?
Гадать не осталось времени. Рамзес смотрел прапорщику за спину и не верил глазам.
- Пригнись! – выкрикнул он.
Огромный ворон снарядом пролетел над головой Скипидара и с лету врезался в стену. Птичья тушка лопнула кровавыми брызгами. Участковый заверещал, пузом втолкнул солдата в помещение и навалился телом на дверь.
- Мужики, это что?
- Птицы взбесились! – заорал дурным голосом Мамаев; он прошел черным ходом.
Черные точки, почти неразличимые на фоне неба, быстро собирались в неряшливую кучу, и острый край этой кучи жадно тянулся к земле. К бару, к людям.
- Ложись! – хрипло начал Глеб и закончил воплем. - Живо!
Сталкер упал под стойку. Рядом, сжавшись в комок, беззвучно плакал бармен. Слезы быстро катились по неподвижному лицу.
Птицы ударили в стены, в окна, в дверь. Мерзкий хруст бьющихся в железо тел напоминал барабанную дробь. Потом стая выдавила стекла и ворвалась, оставив на осколках многочисленные тушки.