Я понял, что у Молчуна немалый авторитет – сталкеры не в лад заговорили, что, мол, конечно, помогут. Началась суета, кто-то полез в кусты под окнами, кто-то стал оглядывать груды хлама под забором. Действовали с большим энтузиазмом, однако беспорядочно. В этой странной компании не было лидера, агропромовцы оказались анархистами, а из-за постоянных краж и вовсе перестали друг другу доверять.
Мы разобрали завал в дверях, ведущих в глубину строения. Сидор с Молчуном пошли проверить нижние этажи, а я с парнем по кличке Зюзя поднялся на крышу. Искали не поодиночке – всеобщее недоверие дошло до того, что сталкеры, не сговариваясь, разбились на пары, чтобы приглядывать друг за другом. Зюзя был самым молодым, пожалуй, помладше меня, совсем пацан – ему стало скучно, и, пока мы поднимались по лестнице, он все бурчал, что никто здесь до нас пару месяцев не ходил, вон пылищи сколько, зря сюда попёрлись… Пыли в самом деле на ступенях скопилось порядочно – и никаких отпечатков.
Я помалкивал, мои мысли, честно говоря, занимала не пропажа, а собственные проблемы – благо, их теперь хватало. Еще из головы не шел бандюк на старом клене. Зона учит не удивляться подобным штукам, но все-таки какое-то объяснение должно существовать? А еще слепая собака и ворона на том же дереве. И разряженный дробовик парня – оружие-то Молчун обнаружил в полусотне шагов от дерева. Странно все это, странно…
Но вот мы вышли на крышу. Я уставился в небо – прозрачное, чистейшее небо Зоны. Не совсем голубое, с легким оттенком серого… В Зоне все, куда ни глянь, имеет такой оттенок, мне это как раз и нравится.
– Да вот же он! – закричал вдруг Зюзя. – Гляди! Я опустил глаза – разодранный в клочья рюкзачище Сидора валялся у дальнего угла крыши, вокруг были рассыпаны вещички сталкера: обоймы к ПМ, тряпье, барахлишко. Любой из нас таскает подобный хлам, хотя Сидор был запасливее многих моих знакомых.
Зюзя принялся взволнованно орать, перегнувшись через парапет, его услыхали те, кто копался во дворе, кликнули пострадавшего. Вскоре по лестнице затопали тяжелые ботинки Сидора. Он кинулся к своему имуществу, начал сгребать в кучу, что распихивал по карманам, что откладывал в сторону. Рюкзак его восстановлению не подлежал – так искромсали.
Следом пришел Молчун. Взял за лямку изодранный рюкзак, потянул – не вышло. Другая лямка напоролась на острый штырь и держалась крепко. Мне пришло в голову, что похититель разодрал вещь со зла, когда дернул и не смог уволочь. Нетерпеливый какой, ведь можно было потратить минуту, отцепить… в конце концов, отхватить лямку ножом. Так ведь нет, порвал прочный брезент, расшвырял добычу. Зачем брал, спрашивается? И почему притащил сюда, наверх?