Он обогнул лужу на полу, в которой валялось два разбитых стакана, и вышел из холла. Я сел в одно из мягких кресел и уставился взглядом в пустой экран стереовизора (или как он там назывался). Оказывается, то, что я видел, не было трансляцией развлекательного эротического шоу или фрагментом художественного фильма. Это была запись из реальной жизни. Запись чисто семейная, не предназначенная для чужих глаз. Я чувствовал себя страшно неловко…
Вернулся Морис с двумя новыми стаканами. Один был наполнен оранжевого цвета жидкостью, другой — рубинового. Мне был предназначен первый.
— Апельсиновый сок, — сообщил Морис, устраиваясь в соседнем кресле. — Безалкогольный, как и просил.
Я сделал пару глотков сока и достал из кармана сигарету. Морис подцепил ногой журнальный столик, где стояла пепельница, притянул его ближе к нам и тоже закурил.
— Ты видел мою жену, — сообщил он мне то, о чём я и сам догадался. — С помощью скрытой камеры я сделал запись нашей брачной ночи, чтобы осталась хоть какая-то память, если… Чёрт! Как подумаю, что кто-то смотрел её, так и хочется взвыть от злости.
Морис умолк и отпил немного рубиновой жидкости. Это явно был не сок и отнюдь не безалкогольный.
— Кстати, — заметил я. — Ты не говорил мне, что женат.
Он хмуро посмотрел на меня, снова выпил, сделал глубокую затяжку, затем тоскливо произнёс:
— Скорее всего, теперь я не женат.
— Как это?
— А вот так! Просто. Ведь я исчез полтора года назад при попытке совершить «прыжок самурая». По всей видимости, уже через месяц, максимум через два, меня признали погибшим.
— Так быстро?
— А чего тянуть! Приборы корабля отслеживали мой прыжок и наверняка зафиксировали, что я потерял управление. А в таких случаях можно смело заказывать похоронный марш.
— Понятно. Значит, ты полагаешь, что тебя считают не пропавшим безвести, а погибшим?
— Не полагаю, а уверен.
— Но, поскольку ты жив…
— Да, разумеется. Поскольку я жив, наш брак остаётся в силе… если только Софи не вышла вторично замуж.
— Ага, — сказал я. Похоже, Морис не сомневается, что его жена, едва лишь став вдовой, поспешила найти себе нового мужа.
Он словно прочитал мои мысли.
— Я догадываюсь, о чём ты подумал, Эрик. Но ты неправ. Ты ничего не знаешь о нас с Софи.
— Так расскажи, — предложил я, чувствуя, что ему нужно выговориться. — Если хочешь, конечно.
Морис откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Минуты две он молчал, колеблясь, потом наконец решился и заговорил:
— Мы поженились всего лишь за две недели до моего дурацкого прыжка, но были вместе почти четыре месяца. Я встретил Софи… Кстати, на самом деле её зовут Зульфия.