— Приятно помечтать, Милли, и мы, наверное, даже могли бы себе это позволить, но боюсь, я никогда не брошу свое старое кафе. Глупо, сама знаю. Но я не могу, никогда не смогу все бросить. Мое место здесь.
Милли закатила глаза. Знакомые речи. Всех жителей Белфаста можно разделить на два типа: одни мечтают уехать и никогда больше сюда не возвращаться, другие же намерены провести здесь остаток своих дней, что бы там ни было. И, кроме того, рядом со своим упертым муженьком Пенни стала совсем безвольной — ни шагу без его разрешения. Милли решила сменить тему:
— Я заметила, что Джек набирает вес. Слишком налегает на пиво и жареную рыбу с картошкой. Вот и вся проблема, но ведь прямо ему этого не скажешь. Он очень переживает из-за своей внешности — может обидеться. Как бы посадить его на диету, чтобы слово «диета» при этом не звучало?
— Легко, — ответила Пенни, подумав минуту. — Он должен увидеть себя твоими глазами. Сейчас скажу тебе, что надо делать. Покрась ванну в ослепительно белый цвет и повесь самое большое зеркало, какое только сможешь найти. В полный рост. Шириной самое меньшее — полтора метра. Вкрути лампочку на сто пятьдесят ватт. И тогда каждый раз, когда он будет принимать душ, он не сможет не видеть себя во всей свой красе. А когда он сам объявит тебе, что собирается сесть на диету, изобрази удивление и скажи, что она ему совершенно ни к чему.
— Пенни, ты просто гений! Завтра же и займусь. Я даже знаю, куда пойти, — в модных мебельных салонах на Дублин-роуд продаются огромные зеркала.
— Прекрасно. Мне бы чашечку чаю, — попросил Дэниел, проходя мимо. — Ты не поверишь, салат опять подорожал. Пятьдесят пять пенсов! И это, прошу заметить, не кочанный, а из теплицы. Вот на этом всего ничего — десять листочков. Грабеж средь бела дня. Представляешь? Будь у меня место во дворе, я бы свой выращивал.
У Милли на этот счет сомнений не было. Дэниел поставил пакеты с зеленью на стол. Женщины посмотрели на него.
— Пока меня не было, посетители приходили? — спросил Дэниел, глядя на Милли, потянувшейся за добавкой.
Милли, не обращая на него никакого внимания, взяла себе рулетик с начинкой из индейки. Пенни прекрасно знала, что, как только Милли уйдет, Дэниел обязательно спросит, заплатила ли она. Конечно, нет. Она никогда не платит.
— Никого, — ответила Пенни и поставила на стол чашку для Дэниела.
Дэниел вернулся в зал и сел пить чай за стойкой. Потом принялся укладывать свежеиспеченные кексы в плетеную корзинку. Они выглядели очень аппетитно на чистой желтой салфетке, несмотря на то что Пенни слишком щедро полила их помадкой, которая кое-где растеклась по бокам.