— Мадам, да с чего вы взяли, что вас намереваются раздевать донага? Я такого непотребства допускать не собираюсь…
— В рубашках от нас уйдете, — снова вклинивается святой папаша. — Аки младенчики после крещения святого — чистые и невинные…
Может, это было и не самое лучшее ободрение для обалдевших от ужаса женщин, но, как ни странно, они успокоились. Спокойно отдали свои дорогущие одежды, спокойно взяли взамен какое-то невообразимое тряпье, предоставленное им сердобольными крестьянами, и совершенно спокойно приняли известие, что их служанки не собираются идти с ними. Девицы сообразили, что им значительно выгоднее остаться в отряде — по крайней мере, не придется сразу же отдавать свои платья своим хозяйкам.
В этот момент из медсанбата приковылял сам сёр Сайлс, аккуратно перевязанный и тоже уже «переодетый». Не знаю, где мои орлы отыскали эту дерюгу, в которую он был завернут, но впечатление было неслабым. Настолько неслабым, что невольно я расхохотался.
— Не смейтесь надо мной, ваша светлость! — сёр Стефен гордо выпрямился. — Помните, что военное счастье переменчиво…
— Да ладно, ладно, сёр, не парься. И очень уж не переживай: голова у тебя осталась, руки-ноги — целы, наживешь еще и манор, и добро. Только душевно тебя прошу: помни о том, что твои крестьяне — такие же люди, как и ты.
Всем своим видом сёр выражает полное непонимание моих идей гуманизма, равенства и братства. Ладно, сейчас поясню тебе на понятном…
— Запомни и заруби себе на носу! Еще раз узнаю, что своих крестьян в животное состояние загнал, — шкуру спущу! С живого, понял?!!
«Шкуру спущу» — это он понимает, потому как тут же грохается на колени и клянется, что никогда… что вот гадом будет, если еще хоть раз… да лучше он сам себе руку отрежет!
Аббат Тук отпустил ему и его семейству грехи, и коротенькая процессия, напоминающая похороны нищего, уныло зашагала по дороге в Нутыхам. Правда, бывшая хозяйка Дэйрволда уносила с собой «пропуск» — странную грамотку, которую вытребовала у меня на дорогу. Якобы ей было страшно, что их еще какие-то разбойники встретить могут. Черт их разберет, этих сёров и сёрш, может, и есть кто еще в лесу, только я не видел. Ну, если женщина просит, то даже снегопад чего-то там не делает, а уж я-то… Короче, Энгельс под нашим со святым папашей руководством накатал странное послание, напоминающее ответ запорожцев султану, я подписал и шлепнул монетку, которую уже окончательно задействовал печатью, и — адью! После чего начались разборки с бывшим гарнизоном сёра Стефана и вдумчивое разграбление манора.