Глава 10
Заключительная, но, вполне возможно, не последняя
Появление моего тестя — сиятельного шерифа Нотингемского, было неожиданным, но вполне приятным событием. Как я и предполагал, начиная свою карьеру самозванца, благородный сэр Ральф Мурдах примчался на всех парах изъявлять покорность и заверять в своей верности, лояльности и покорности. В качестве доказательства своей приверженности делу его высочество Робера фон Гайавата де Каберне де ля Нопасаран, графа Монте-Кристо, тесть привез с собой голову Гая Гисборна, который, оказывается, выжил после нашей теплой встречи.
Правда, ненадолго. Узнав, что теперь он — мой тесть, шериф нимало не сумняшеся велел посадить означенного Гисборна на кол, а за компанию с ним казнил еще нескольких особенно верных принцу Джону людей. И вот теперь он, подпрыгивая от нетерпения, готов идти со своим зятем на Лондон, дабы отобрать трон у своего давнего друга и благодетеля, а ныне — врага народа, принца Джона. Вот так.
— …Я уже послал гонцов в Йорк и в Ланкашир, к верным вашему отцу баронам, дабы они были готовы поддержать вас в вашем походе, — вещал мне тестюшка. — И я уверен, ваше высочество, что узурпатор не устоит перед вашим победоносным войском…
Откровенно говоря, мне уже надоело его общество хуже горькой редьки. Но Машка так рада, что ее отец у меня — в ближайших советниках, что я решил потерпеть еще немного. Тем более что за мои страдания днем со мной сполна расплачиваются ночью. Да еще как!
Но все равно, мне надоело слушать этого титулованного подхалима. Я препоручил его заботам политрука — нашего епископа, который предпочел сложное латинское имя «Адипатус» простому и понятному «Тук», и пошел прогуляться по лагерю.
На полосе препятствий Маленький Джон гонял очередную команду из свежеприведенных нотингемских воинов. Слышался мерный топот доброй сотни ног да запаленное дыхание новобранцев. А над всей полосой витали выражения Джонни-сержанта: «Подтянись, muflony беременные! Не растягиваться, salajnya! Живей, еblапу!»
Минуту-другую я слушал полузабытую музыку этих слов, а потом, кивнув Малышу, чтобы продолжал, двинулся дальше. Полюбовался на отжимающихся рыцарей, которые пытались повторять за Энгельриком его движения, и вышел на стрельбище, где Статли школил лучников. Тут задержался подольше, даже дал пару-тройку советов. Вот здесь-то меня и застукала моя жена, моя Маша…