— Три месяца.
— Что же у вас, проблемы на сексуальной почве?
— Да, Тамара Леонидовна. Проблемы.
— Проблемы надо оставлять дома. Вы женаты?
— Нет.
— У вас есть девушка?
— Нет, у меня нет девушки. Я дрочу.
Она окинула его удивлённым взглядом.
— Не думала, что у нас работают такие придурки!
Эта фирма была для него настоящим прорывом. После нескольких лет мытарств на унизительных и низкооплачиваемых должностях, он получил перспективную и денежную работу. Как ни странно, никакой радости это не приносило. С самого первого дня он почувствовал себя здесь глубоко несчастным. После трёх месяцев работы это ощущение только усилилось.
— Ну хорошо, — неожиданно подошла к нему директриса, когда он курил на лестнице между этажами, — вот я перед вами голая, и что бы вы сделали? Ну, что молчите?
Александр стряхнул в окно пепел.
— Я бы заставил вас встать на четвереньки.
Полонская поморщилась.
— Вы больной!
— Встать на четвереньки и ползать по кабинету.
Она возмущённо трясла головой.
— Вы не пытались лечиться?
— И чтобы груди болтались при каждом шаге…
— Вы понимаете, что у вас не всё в порядке с психикой?
— И чтобы раздвигалась промежность…
— Какая гадость!
Тамара Леонидовна развернулась, громко цокая каблуками поднялась по лестнице и скрылась в дверном проёме.
Александр стал пить на работе. Купил фляжку и, как в кино, отхлёбывал из неё в течение дня. Потом закидывал в рот жевательную резинку. Так постоянно и ходил — жующим.
«Что такое, — думал он, — работа совсем несложная. Сиди за компьютером и составляй графики. У меня была в десятки раз тяжелее. Но никогда не чувствовал себя так тоскливо».
— И что же дальше? — подсела к нему Полонская в столовой. Все с любопытством смотрели на них — это было невиданным событием, чтобы директриса садилась обедать с рядовым и неприметным сотрудником. — Вот я голая, ползаю на четвереньках, а дальше что? Мне просто интересно узнать степень вашей испорченности.
Она ела только салаты. Никакого мяса.
— Дальше я заставлю вас лизать свои ботинки.
— Ужас!
— Лизать ботинки и выть по-собачьи.
— Вы извращенец!
— Чтобы как бродячая шавка вы просили у меня снисхождения.
— Откуда к вам приходит такая мерзость?! Это же болезнь, это распад.
Он доедал пюре с котлетой.
— Даже сидеть с вами противно!
Она пересела за другой столик.
Александр неимоверно уставал на работе. Это удивляло. Никакой физической нагрузки, своевременное питание. Но домой он приходил, едва волоча ноги. Сидел на диване, тупо уставившись в телевизор. Долго не мог заснуть.
— Ладно, стою на четвереньках, лижу ваши ботинки и лаю по-собачьи, — подплыла к нему Полонская в бассейне. — Чем ещё удивите?