— Сима! Ты где? — кричал Арман.
Что-то невероятно приятное, нежное и в то же время грустное, какая-то далекая мысль, так и не ставшая реальностью, шевельнулась в душе.
— Я здесь, — оглядываясь, ответила Сима.
Занавес поредел, и сквозь белые хлопья распадающегося тумана Сима увидела человека. Он пугливо озирался вокруг, что-то крича, приставляя руки к губам. Сима залюбовалась его курчавой головой, мальчишески нескладной, но высокой фигурой. А голос в трубке взывал к материнской ипостаси богини:
— Сима, где Алеша? Сима, очнись!
— А-ле-ша… — она снова посмотрела на фигуру парня, оплетаемую туманом, как саваном. — Дитя… Бедное человеческое дитя! Чистая душа!..
Сима вспомнила! Она вспомнила девочку, которая, отдавая себя как жертву, просила о милосердии к людям! И жалость, смешавшись с болью за одинокого ребенка, всю жизнь несшего тяжелый груз ненависти матери, поразивший ее еще в утробе, переполнила сердце богини. Она нарушила правила и вмешалась в предначертанность, не позволив демонам озера, которых держала в страхе, растерзать хрупкую плоть. За этот поступок, свойственный скорее людям, чем богам, Лучистой Луне дали прозвище Сими-ла — Душа Нежнее Шелка…
Чию-Шаго ушла под воду. Маслянистая поверхность озера сомкнулась над ее головой. Зубастые оскалы демонов-рыб заплясали перед еще разумным взором. Девочка закрыла глаза, смирившись с судьбой, но вдруг вода забурлила, раскидав демонов, как сухие листья. Под ногами Чию-Шаго почувствовала твердь, которая выталкивала ее обратно. Распахнув глаза, девочка увидела свет: он окружал ее со всех сторон, и как гусеница в шелковом коконе, она поднималась вверх. Вот уже вода осталась внизу, вот чьи-то нежные руки прижали ее к себе, а серебристый голос пропел в самое ухо: «Я никогда не оставлю тебя, дитя, я всегда буду с тобой. Не бойся ничего! Ты заслужила право жить во плоти среди богов или родиться на земле вновь, приняв облик того, кого захочешь, и там, где пожелает твоя душа».
Но так же внезапно, как начался, их полет остановился. Сила, еще более грозная, чем сила богини, и свет, еще более яркий, чем ее окружение, преградил путь. Лучистая Луна прижала к себе дитя, с яростью волчицы отстаивая ее право на жизнь. В тишине, длившейся вечность или одно короткое мгновение, шла борьба за право человека существовать или кануть в небытие. На сторону богини встал Белый Человек — Тот Кто Любит Все Сущее, и тогда вершитель судеб мира — Сотворенный Владыка Сущего внял его просьбе, но само олицетворение зла, темная ипостась материи — Черный Человек, потребовал плату за украденную жертву. Лучистая Луна не раздумывая сняла свои серьги, дарующие ей божественную власть над демонами, и бросила в озеро.