— Бля!.. — охнул Рыбенко и схватился за нос.
Даша с достоинством поднялась с пола, уселась на диван, разложив вокруг себя юбку, и сказала:
— Валерочка, открой шампанское. Только я боюсь.
Валера обмотал горлышко выпростанной из штанов рубашкой и бесшумно вскрыл бутылку. Налил Даше, а, поразмышляв, и себе.
Рыбенко, кажется, забыв о том, что только что произошло, с багровыми вмятинами зубов на переносице, присел к столу.
— Будешь? — поинтересовался Валера, вздымая вверх бутылку.
— Налей, — согласился Рыбенко.
Некоторое время молча пили.
— Как шампунь? — первым не сдержался Рыбенко.
— Нормально, — сказал Валера.
— Ананасики забыл? — зло поинтересовалась Даша непонятно у кого.
— Капризная у тебя баба, — вынес вердикт Рыбенко.
— Матрос Рыбенко! — мечтательно произнес Валера.
Даша истерично рассмеялась.
Рыбенко слегка обиделся и доел всю колбасу.
— Ну, чего, мальчики? — вдруг возбужденно заговорила Даша. — Чего бухать? Давайте по ноздре?
— А че, есть? — резко оживился Рыбенко.
— Сдаем по сотке и ждем час, — объявила Даша с видом крутого дилера.
— Да не вопрос! — Рыбенко выхватил из кармана тугую «котлету» и, частично размотав, достал купюру.
— Все это, конечно, запредельно, — вздохнул Валера.
В некой, трудно определяемой теперь точке лета Даша с Иркой повадились ходить в гнусное китайское общежитие на Студенческой улице, где на первом этаже открыто торговали пиратскими дисками и почему-то мехом. Через пару недель заведовавший этой нелегальной торговлей китаец, по имени Бо Юм Бэй, которого Валера, к счастью, никогда не видел, проникся к девочкам столь полным доверием, что продал чек кокса.
Обнюхавшиеся Даша и Ирка сидели на тахте в его комнате, где от одной стены к другой была перетянута веревка с мокрыми трусами, и слушали историю нелегкой жизни китайца в России. Бо Юм Бэй был законченным наркоманом, что, впрочем, не мешало ему жить в достатке (по меркам общежития) и даже пользоваться успехом у девушек. Свою карьеру он начал в далекие девяностые, облапошив каких-то советских идиотов, пожелавших заниматься каратэ. Бо Юм Бэй договорился с дворником, который предоставил ему на короткое время свой подвал, где они вместе развесили плакаты Брюса Ли и бумажки с иероглифами, отпечатанные на цветном ксероксе.
Якобы подвал стал школой-студией каратэ.
Первым делом Бо Юм Бэй собрал у потенциальных учеников деньги на форму, после чего навсегда исчез из подвала.
Чем он занимался дальше, Валера не помнил, но вряд ли творил разумное-доброе-вечное.
В любом случае, теперь вороватый китаец жил в общежитии на Студенческой, торговал низкокачественным песцом и кокаином.