Того, к чему подспудно все эти дни его подталкивали и Цекавый, и Лещинский, и даже трясущийся Днестров, так до конца и не произошло. И, тем не менее — ведь он уже почти совсем раздел её… Артосова то и дело начинало подтачивать: «А всё-таки, это уже была измена. Эх, как было бы хорошо, если бы всё осталось так, как ещё вчера утром! Я влюблён, она влюблена, между нами ничего не было…»
Он понимал, что «дальше» всё будет уже в Москве и испытывал чувство гнетущего грешного счастья.
Этот день оказался особенно томительным. Таня села в микроавтобусе с Леонидовой и всю дорогу увлечённо с той беседовала. Артосов сидел с Хвориным, который был особенно мрачен и замкнут. Ехали почему-то излишне долго. Добравшись до Коломбо, сразу отправились в аэропорт.
И в самолёте они сидели порознь. Артосову досталось место у иллюминатора, а слева от него разместились по всему ряду Цекавый, Лещинский, Днестров, Хворин, Хитрова, Леонидова, и у противоположного иллюминатора — Таня. Они уже были словно на разных полюсах, и он понимал, что в аэропорту её будет встречать муж, и сейчас ей нужно отдалиться.
«А собственно говоря, если разобраться по большому счёту, разве случилось что-то такое особенное?.. Если брать по крупному, то, собственно говоря, ничего-то и не было!.. Подумаешь, стал раздевать! Подумаешь, увидел пятно! Разве то, что я увидел пятно, это уже факт измены? Чушь собачья!» — Валерий Иванович с тоскою пытался себя утешить. И при этом закрадывалась наиподлейшая мысль о том, как он возьмёт и спросит газового туза что-нибудь про родимое пятно его жены. Или скажет: «Ни в коем случае не требуйте от Тани, чтобы она убрала родимое пятно. Это может вызвать онкологию». Он думал об этом и потешался над собой: «Ну и сволочь же ты, Артосов! Какие пакости придумываешь! Но сам-то не способен на такую гнусность, и слава Богу, что не способен!»
В Исламабаде, так же, как и когда летели туда, самолёт садился на дозаправку, час пришлось гулять по кругу для транзитных пассажиров, где располагалось множество магазинчиков и кафе. Как и в прошлый раз наши столпились у книжной лавки, где в изобилии продавались книги с изображениями Бен Ладена на обложке, по видимому, посвящённые его жизни и творчеству. Лишь здесь, в Исламабаде, Артосов и Таня уединились, сели выпить по чашечке кофе, обменялись номерами мобильных телефонов.
— Мне первому позвонить или ты?
— Я первая позвоню.
Вот и всё об этой поездке.
Ну разве ещё то, что на пути из Исламабада в Москву случилось происшествие с литературоведом. Он зачем-то напился вискаря и ревел, как медведь, на весь салон самолёта: