— Да, субадар.
— Так, стало быть, наш долг — обуздать это новое безумие?
— Да, господин. Это наш долг.
— Ну да, наша совесть и закон этого требуют, но что нам делать? Нам что, самим сходить с ума каждый раз в ответ на новое безумие Гили? Неужели нам таким манером приступать к исполнению наших обязанностей — подладиться, чтобы нас считали нормальными, принимали за подобных себе окружающие нас сумасшедшие?
— Придется, субадар. Всем нам.
— А не придется ли нам втихомолку сохранять наши человеческие ценности, быть Тайными Здравыми? Что будет с нами? Что происходит с Гилью и с Коридором? Умоляю, джентльмены, если можете, подскажите мне. Что же это делается с Северо-восточным Коридором?
Разумеется, в наше время Северо-восточный Коридор — это северо-восточная трущоба, протянувшаяся от Канады до Южной Каролины, а к западу — аж до Питтсбурга. В безумии насилия там кишели толпы обитателей, которые непонятно чем были живы и где обретались. Хаос охватывал такую огромную территорию, что демографы и социальные работники давно уже полностью отчаялись. В строю держалась одна полиция.
Это была чудовищная ярмарка уродов, которую все яростно отвергали и обожали. Если ты жил в Коридоре, а тем более — в Гили, то тебя переполняла ненависть к этому месту, но бросить его ты не мог: чувство это было сродни неодолимой похоти к уродливой готтентотской Венере.
Даже те из привилегированных классов, кто, подобно царице Реджине и ее семи дамам-пчелкам, мог позволить себе роскошную жизнь в надежно защищенном Оазисе (а к тому же, черт бы их побрал, могли и дернуть оттуда куда глаза глядят), и не помышляли бросить Гиль. Эти джунгли околдовывали. Да Боже ж мой, это и была жизнь! Расстроенные мозги производили там на свет все новые извращения, пороки, преступления и возмутительные выходки. Кто знает, не окажешься ли ты вдруг в покойницкой, но тем временем как здорово было жить!
В Гили кризис выживания случался по сто раз на дню. Основным неудобством был холод. Страдали все, а зима, казалось, затягивалась на долгие полгода. Одна популярная обновленческая секта в своих проповедях объявляла о наступлении нового ледникового периода, предтече Второго Пришествия. Мистическая дата — 2222 год — грозила окончательным оледенением, когда всех грешников призовут на Страшный Суд. Музыкоделы Скрябина Финкеля состроили гимн Армии Оледенения: «Как Ему пчела предстанет, коли Божий Хлад нагрянет?»
Еще более тяжким испытанием, чем постоянный холод, была нехватка пресной воды. Почти все природные источники питьевой воды уже прибрала к рукам КПССБ («Компания По Строительству Светлого Будущего»), так что на долю страждущего потребителя сегодня почти ничего не осталось. Конечно, ставили баки для дождевой воды на крышах (существовала даже категория «Аш-2-О воришек»). Пользовались оборотной или опресненной водой. Был и черный водяной рынок — вот, пожалуй, и все, так что лишь немногие могли толком искупаться или постирать. Ясно, что джунгли еще и воняли. Уже за десять миль при подходе с моря можно было учуять особый букет Северо-востока.