Только когда лучи тонущего в море солнца отпечатали тени на склонах гор, он вспомнил, что пора идти домой.
Пропустив девушку вперед и любуясь ее походкой, Халдан спросил:
— А что ты там читала о знатности рода?
— О, как высок твой знатный род,
Как строен гибкий стан.
И пылкий зной, и хладный лед
В тебе — мой талисман.
— Это о тебе, Хиликс! — воскликнул он восторженно. — Поэт имел в виду тебя!
— Тише, ты, сумасшедший! Кто-нибудь услышит!
Он проводил Хиликс до ее машины и галантно помог усесться.
— О, Халдан, ты настоящий Ланселот.
— Ты мне ничего о нем не рассказывала. Может, наберешься смелости, чтобы встретиться со мной как-нибудь вечерком, скажем, завтра — в Сан-Франциско, чтобы восполнить этот пробел? Бар сэра «Фрэнсиса Дрейка», по-моему, подходящее местечко.
— А откуда ты знаешь, что я не из полиции?
— А ты откуда знаешь, что я не полицейский?
— Я за тебя беспокоюсь, — усмехнулась она. — Мне полицейские ничего не сделают.
Она махнула рукой на прощание и уехала.
Халдан медленно вернулся к своей машине, чувствуя, что с ним творится что-то странное. Он всего несколько часов разговаривал с девушкой, которую теперь навсегда поглотила безликая толпа обитателей Сан-Франциско, — и был с ней счастлив.
Ему сделалось грустно.
Он выехал на шоссе в Беркли и подключил пилота к магнитному поясу. Почувствовав резкое ускорение, свидетельствовавшее о том, что дорога на много миль вперед свободна, он включил приемник, и машину заполнила легкая музыка оркестра Беркли. Удобно откинувшись на сиденье, Халдан позволил себе немного поразмышлять, пока машина стремительно мчала его вдоль границы между серыми горами и голубым океаном.
Где-то на востоке, в популяции жен, где даже в ущельях Скалистых Гор лепятся людские поселения, живет восемнадцатилетняя девушка, которую выберут для него генетики. Скорее всего, у нее квадратная челюсть и копна волос на голове, как у большинства женщин-математиков. Вполне возможно, она добрая, умная и способна на величайшее самопожертвование, но с этого дня у нее будет один существенный недостаток — она не Хиликс из Золотых Ворот.
Машина въехала в лес. Длинные тени секвой создавали на дороге причудливую пляску узоров, а мысли Халдана все возвращались к отравленной сожаленьем сладости прощания. Ему было двадцать, вечер был чудным, а он только что навсегда расстался с девушкой, которая явилась ему, как некогда Дриада явилась древним ирландцам, такая прелестная и обворожительная, что цветы тянулись к ней, когда она шла. Она умчалась, а сентябрьский ветер, спешащий навстречу машине, напевал баллады о том времени, когда люди были истинными хозяевами земли, о времени, ушедшем три века назад… Предупредительный красный огонек вырвал его из задумчивости.