Старичок-ремесленник, несмотря на запрет изготовлять традиционную глиняную посуду, все-таки лепил ее на своем гончарном круге. Жена соседа-сирийца донесла на него, и Аберия задушила старика на глазах его учеников и друзей.
«Мы окончательно превратились в рабов, нас ждет такая же участь», — одна и та же мысль билась в головах у свидетелей казни.
— Соберемся завтра утром у хромого, — предложил сын несчастного старика.
В домах гиксосов, где теперь вынуждены были прислуживать бывшие ремесленники, оставались в основном жены и дети воинов, безотлучно находившихся в крепости или воевавших в далекой Азии. Хромым называли отца оружейника Арека, который предпочел смерть в водах Нила застенку поработителей. Собрание в его доме означало одно — люди больше не хотели терпеть унижений, они готовы были бороться против обидчиков.
Прошло несколько дней, и правительница вновь согнала бывших горшечников на площадь. Позади нее стояла госпожа Аберия и стражники.
— Вы плохо запомнили полученный урюк, грязные ослы! Кто из вас посмел выставить египетские горшки у дома бунтаря, которого мы только что покарали? Если виновный не признается, мы уничтожим вас всех!
Всемогущество и безнаказанность кружили голову Име. После горшечников, она примется за других ремесленников. Она расправится со всеми! Все будут бояться ее и трепетать перед ней!
— Это сделал я, — признал свою вину сын казненного старика.
— Подойди ближе!
Понурив голову, преступник неуверенно повиновался приказу.
— Ты знаешь, что тебя ждет!
— Помилуйте, госпожа!
— Трусливое отребье, меня тошнит от вас! Вы думаете, что ваша царица Свобода поможет вам? Не надейтесь! Подкрепление уже на подступах к городу, египтяне будут разбиты, а царицу привезут в крепость живой. Она будет пленницей, и я сама, собственными руками, буду пытать ее.
Горшечник бросился властительнице в ноги.
Има плюнула на полуголого нищего.
— Все вы не люди, а жалкие, тощие крысы!
Горшечник внезапно распрямился и полоснул правительницу по горлу куском стекла, который зажал в ладони.
Помогая храбрецу расправиться с Имой, — кровь уже заливала ее белое платье на груди, — сотоварищи накинулись на стражу. Гиксосы настолько привыкли иметь дело с бессловесным покорным стадом, что растерялись и не сразу взялись за оружие. Ремесленникам терять было нечего, они наносили своим врагам удар за ударом.
Не растерялась одна Аберия. Глядя на нее, опомнились и стражники. Вместе они быстро справились с ремесленниками и, скрутив мятежникам руки, повели на расправу.
— Глупой индюшкой была при жизни, глупой индюшкой и померла, — пробормотала Аберия, поглядев на мертвую Иму.