Но веселье на этом не кончилось. Вместе с другими сановниками-гиксосами Аберия приняла участие в увлекательной игре, задуманной Апопи.
Перед крепостью на земле начертили прямоугольник, разделив его на квадраты — двенадцать белых и двенадцать черных.
Стражники привели посланников со связанными на спине руками — их было двадцать четыре человека, и представляли они те земли, которые должны были платить дань Апопи.
— Вас развяжут, — объявил Апопи, сидящий в паланкине, который поставили на выступ, нависающий над шашечным полем. — Вам дадут оружие. Вы будете двумя армиями, которые сражаются друг с другом.
Посланники молча исполнили приказ верховного владыки и выстроились, заняв каждый свою клетку.
— Кто же будет моим противником в игре? — спросил Апопи. — Я буду играть с тобой, мой верный Хамуди! Ты будешь моим противником!
Главный казначей с удовольствием обошелся бы без этой царской милости. Но что поделать! Теперь его главной задачей было проиграть.
— Делайте то, что я прикажу, и не нарушайте правила игры, — предупредил Апопи. — Иначе немедленно получите стрелу от лучника. И запомните — теперь вы всего-навсего шашки, которыми играю я и Хамуди.
Посланники — от самого молодого до старика — вздрогнули.
— Иранец, встань на клетку перед тобой, — скомандовал Апопи.
Хамуди выдвинул против иранца нубийца, и тот и другой были вооружены копьями.
— А теперь пусть иранец уничтожит нубийца, — отдал новую команду Апопи.
Посланники смотрели друг на друга.
— Бейтесь! Победитель унесет с поля боя труп противника и вновь займет свою клетку.
Иранец ранил нубийца в руку. Нубиец выронил копье.
— Он побежден, господин!
— Убей его или умрешь сам!
Копье вонзилось раз, второй, третий… Иранец выволок окровавленное тело за пределы прямоугольника и вновь занял свое место между пешек Апопи.
— Твой ход, Хамуди!
Если пешки Хамуди будут сражаться слишком вяло, он навлечет на себя гнев правителя.
— Сириец, нападай на иранца, — приказал он.
Тучный сириец кинулся бежать, но лучники помешали ему, прострелив обе ноги. Он повалился на иранца и сломал ему шею.
— Не забывайте, что победители останутся в живых, — сообщил Апопи.
После его слов «пешки» стали биться отчаянно, и бои кончались быстро.
Хамуди действовал с присущим ему хитроумием, и зрители следили за партией с неослабевающим интересом. У победителя Апопи осталась всего-навсего одна пешка — старик-критянин. Он стоял в растерянности, сам не понимая, откуда у него взялось столько сил, и все еще крепко сжимал в руках окровавленный кинжал, которым убил трех своих сотоварищей.