— Нам халявы привалило, Отто. Вместо одного реактора два прислали, оба дуплексные. И торпедных установок ажно четыре, и все шестизарядные. Живем, бродяги! — обрадовал Макс старшего помощника.
— Ничего себе! Мы куда идем, капитан? Американцев воевать или пиратов гонять по всему астероидному? — Лемке изрядно удивился.
— Куда именно — сам еще не знаю, хочешь — верь, хочешь — нет. Яна не сообщила. Сказала только, что при погрузке получим их трассу, просчитанную их навигаторами. Кстати, «Ревель», ты по такому маршруту пойдешь?
— Куда ж я денусь, Макс? Впрочем, ты мастер-пилот, тебе и карты в руки. Хотя я могу и в авторежиме пойти, не та проблема. Правда… — ИскИн слегка замялся. — Макс, а куда мы на ходовые испытания пойдем? Есть идеи?
— Пока нет, а что? Тебе что-то пришло в голову? — поинтересовался Заславский.
— В куда-куда мне пришло, капитан? — засмеялся «Ревель». — Это что-то новое, Максим Викторович.
— Неважно, в куда. Рассказывай, что придумал, — потребовал капитан.
— Да, «Ревель», — поддержал капитана Отто, — не тяни резину, излагай, мне тоже интересно.
— Да есть одна интересная звездная система, господа. Отсюда почти триста парсек, как раз довольно скромный прыжок на этих новых движках, я из Интерстар скачал их описание. Заодно и проверим, как они предельную нагрузку держат.
— Почему предельную, если прыжок скромный? — не понял Заславский.
— Потому, Макс, что система не простая. Там двойная звезда, вернее, ложно-одинарная. Второй звездой является потухший сверхкарлик.
— Энджи, что ли? — вмешался Отто. — Знаю я эту систему. Там еще гравитационная воронка промеж двух звезд такая, что первооткрыватели в ней сгинули.
— Верно, Отто. Именно она. А первооткрывателя звали Алекс фон Строффе, он летал на корвете «Диана», если вдруг вы не знали.
— Знал, отчего же. В свое время мне заметка попалась в Интерстаре, про фон Строффе как раз. Мол, какая-то у него лиричная очень история была с этой системой Энджи, — ответил Лемке.
— Лиричная… Да, пожалуй, именно лиричная. Он же звезду в честь любимой женщины назвал, еще не зная, что звезда ложно-одинарная. Тогда таких совершенных приборов не было, сразу было не определить, — пояснил «Ревель» немного изменившимся тоном.
— Что-то не так, «Ревель»? — поинтересовался Макс.
— Не так? Капитан, вы о чем?
— У тебя изменилась интонация. Я не первый год с тобой летаю. Просто так у тебя такого не бывает.
— Капитан, я просто не люблю лиричные истории о космосе. Видимо, слишком хорошо знаю, что космос и лирика совместимы только на экранах постановок или в прозе писателей, — отбрил «Ревель».