– Вот он знает! А ты, Панфилов, за фазами-то, – он неопределенно повел рукой в воздухе, точно рисуя у себя над головой нимб, – следи, не забывай!
Глеб беззвучно оскалил зубы – все разом – и повернулся к нему спиной.
– Пошли отсюда!
– Ага, – Мила оттолкнулась от плиты, на которой сидела. Рука оставила отпечаток. Красный отпечаток.
– Что у тебя…
Мила проследила его взгляд и сморщилась:
– Ну, опять растревожила!
Показала перехваченную носовым платком ладонь – на платке проступало свежее пятно.
– Содрала, когда скатилась в его нору. Что ты так смотришь? Не беспокойся, я от столбняка прививалась… Глеб, ты куда?
Его остановили перед огороженной площадкой; двое полицейских трудились, раскладывая извлекаемые кости на расстеленный полиэтилен.
– Там моя девушка обронила… заколку, – пояснил Глеб, поглядывая на останки.
– Заколку? Не находили вроде.
– Дай я быстренько гляну, а? Заколка дорогущая!
– Но только быстро, пока начальство не видит!
Глеб оперся обеими руками о плиты, легко кидая тело вниз. Как он и думал, след остался четкий – точно от пятерни первобытного человека на стене пещеры. И вот еще один – смазанный, наверное, когда она пыталась отсюда выбраться. А может, накапала еще и в самой норе… Глеб едва не заскулил от отчаянья, пытаясь стереть следы подолом майки.
– Э, э, э! Ты что делаешь?!
Вынырнувший из норы человек уставился на него. На шевроне форменной эскаэмовской рубашки – красный треугольник. Нюхач. Поймет.
– Девушка, что нору нашла… тут… наследила.
Мужчина склонился к плите, ноздри его затрепетали. Заключением было:
– Да-а-а, хреново!
– А можно как-то… свести?
– Хлоркой, что ли? Нельзя, парень, здесь же все улики!
Глеб оскалился:
– Улики! Что ж вы эти улики сразу не нашли, еще Нюхачи называется!
Эскаэмовец развел руками.
– Тут в подвалах остаточная магия, она все перекрывает, зараза! Да и лежку он давно не навещал.
– И что, – Глеб вновь показал на отпечаток ладони, – теперь?
– Да ты и сам, похоже, все понимаешь, – медленно сказал Нюхач, все пристальнее вглядываясь в Глеба. – А ты не?..
Глеб не дал ему времени поставить себе диагноз – рывком выбрался наверх, бросив напоследок:
– Реве скажи!
– Нашел заколку?
– А, нет, не нашел, – ответил Глеб скучавшему полицейскому. – Наверное, в другом месте потерялась…
Хорошо, никто не вспомнил, что у Людмилы короткая стрижка.
Если с утра Глеб был просто мрачен, то теперь выглядел так, словно только что похоронил своего любимого дедушку. Людмила тоже помалкивала. Итак, зверюга часто бывает на стройке, хотя не обитает здесь постоянно (одна из дежурных нор? место охоты?). Его жертвами стало как минимум трое взрослых людей и несколько собак, возможно, кошек. Люди, наверное, из разряда объявлений "ушел из дома и не вернулся". Опять же, бомж говорил, что место тут нехорошее: возможно, там пропадали и его приятели…