- А он вас только что искал,- объясняла Алиса, по-видимому отвечая на вопрос Наташи о Чудинове.- Они только что с Карычевым... Ну, наконец-то! закричала она, увидев меня.- Я совершенно закоченела! Давайте скорей кофе. Наташа, хотите чашечку? Вообще, давайте познакомимся как следует. Чудинов всегда меня учил, что надо хорошенько знать своего противника.
Наташа присела возле нашего столика, продолжая настороженно вглядываться в глубь аллей.
- Ну, вас-то я хорошо знаю,- сказала она.- Вы меня в прошлом году обошли в Москве, как во поле березоньку стоячую. Вспомнить стыдно. Да и от Чудинова только и слышу: Бабурина на прямой да Бабурина на подъеме...
Алиса улыбнулась, довольная:
- Значит, все мои секреты уже вам выдал. А может быть, и вы, товарищ Наташа, со мной поделитесь? Говорят, у вас тут местные мази какие-то есть секретные, чудодейственные.
Едва она произнесла это, как между деревьями, окружавшими террасу, появилась странная фигура в черном плаще, полумаске и широкой шляпе с пером. Наташа продолжала всматриваться в аллеи.
- Так как же насчет мазей-то этих, сверхсекретно таинственных? - спросила еще раз Алиса.
- В том секрета нет, могу поделиться, если хотите,- отвечала Наташа и заметила за деревом странную маску, Та или не та?
А человек в плаще в тот же миг сорвал с себя маску и шляпу и оказался всего-навсего Тюлькиным.
"Это не тот!" - решила Наташа.
- И я говорю! - жизнерадостно прокричал Тюль-кин.- Правильно, товарищ Наташа, какие тут могут быть секреты? Все свои. Кубок нашенский будет, если выиграем. А мы никому не скажем. Тайна. Гроб. Могила неизвестного солдата. Разве нет, товарищ Карычев?
- Ну, у меня рот на замке,- пообещал я.- Всегда молчу. Такая уж у меня сегодня профессия - радиокомментатор.
Наташа встала:
- Видно, Степан Михайлович уже ушел. Мне тоже пора. Всего вам лучшего!
Тюлькин последовал за ней, осторожненько нагнав в аллее.
- Так как же насчет мази?
- У меня при себе нет,- сказала Наташа.- Как получу, дам.
- Ладно. Заметано,- обрадовался Тюлькин.
Чудинов сидел на скамье в боковой аллее и рассеянно чертил прутиком на гладком снегу, по которому скользили светлые пятна качавшегося фонаря: "Скуратова". Услышав шаги и заметив подходившую Наташу, он спешно одной ногой сровнял надпись на снегу, но не успел стереть первую букву. Наташа заметила это, села молча на скамью возле Чудинова, взяла у него из рук прутик, притоптала снежок и рядом с буквой "С" вычертила "Ч".
Чудинов легонько хмыкнул. Оба помолчали. Наташа заговорила первая:
- Вы что, сердитесь на меня? Ну, не сердитесь, Степан Михайлович. Неправа я, конечно. Наехало на меня... Было и прошло. Смешно в такое время... Завтра в восемь я на тренировке. Хорошо? Кончили злиться?