Тем временем на снежной равнине, залитой зимним солнцем, показалась быстро движущаяся фигурка лыжницы. Через бинокль я разглядел, что она идет под номером "15". Гонщица стремительно приближалась. Шаг у нее был размашистый, упругий. Чудинов, уже не глядя на лыжню, подпрыгнул, опира-.ясь на палки, сделал полный разворот и уже приготовился съехать с холма.
- Все,- сказал он,- я свое выполнил. И знай, ты меня видел на лыжне последний раз.
- Делай как знаешь, только имей в виду - поступаешь глупо. Ты смотри, какая красота! Хоть в последний раз оглянись!
Чудинов нехотя поглядел в ту сторону, куда я ему показал. По лыжне ходко шла гонщица, которую я только что заметил перед тем. Она была видна сейчас сбоку, но, обходя петлю трассы, разворачивалась лицом к нам. На белом фоне снега четко рисовалась в свободном и широком движении ее порывисто несшаяся крепкая фигура. Большеглазая, с лицом упрямой девочки-переростка, с лучистой эмблемой "Маяка" на рукаве, с мягкой волнистой прядкой, выбившейся из-под вязаной шапочки и заиндевевшей от мороза, с нежно-матовым румянцем на круто выведенных щеках, она словно бы и не шла, а, скорее, летела по-над белым настом. Вот она, словно не зная устали и головокружения, легко с поворота взяла крутой подъем и, энергично отталкиваясь палками, помчалась по крутогору в жемчужном снежном вихре, ею же рожденном. Я следил за нею через сильный двенадцатикратный бинокль, и, честное слово, мне показалось, что там, вдали, возникло в эту минуту живое олицетворение розовощекой, устойчивой русской зимы.
Я узнал лыжницу. Она мне запомнилась еще по прошлогодним состязаниям на Урале, куда я ездил от газеты. Да, я узнал ее, снискавшую кличку "Хозяйки снежной горы", о которой уже ходила слава по Зауралью. Вот, значит, она теперь приехала в Москву, чтобы впервые помериться силами с нашими лучшими гонщицами. На секунду у меня снова всплыла последняя и робкая надежда.
- Видал? - спросил я Чудинова, протягивая ему бинокль.- Не на одной твоей Алисе свет клином сошелся. Ты только погляди, как идет!
Чудинов отвел рукой протянутый ему бинокль, но сам не сводил глаз с лыжни.
- Что же, хорошо идет, ходко... Ух ты, смотри, какой подъем берет! На седьмой километр пошла, а свеженькая, словно сейчас со старта. А в общем, мне до этого уже дела нет,- внезапно остывая, отрезал он.
Резко оттолкнувшись палками, Чудинов покатил вниз с холма. Я последовал за ним. Мы подъехали к группе зрителей, стоящих возле трассы. Тут был контрольный судья с секундомером. Увидев Чудинова, он поспешил к нему: