— Весьма разумно. Что еще успела натворить, пока я был без сознания?
Она ухмыльнулась и продолжила.
— Пока вы тут на пару храпели в саркофагах, покопалась в сети на счет того, кто и где может получить таких нанонроботов…
— И?
— Даже императорской семье такие технологии пока недоступны. В этом направлении больших успехов достигли ученые Великого Дома Маркелиа.
— Про этих слышал, но как-то мельком, вроде второразрядный домик.
— Я тоже так думала, пока не начала копать поглубже, и наткнулась на стену, и младшая дочь Главы Дома уж сильно смахивает на нашу беглянку, но тут моих возможностей уже не хватает, надо бы тебе свои хвостики подергать…
***
Следующее пробуждение было не настолько неприятным как в первый раз, и теперь я себя чувствовал намного лучше. Шум в голове пропал, да и дышалось намного легче. Ребра еще побаливали, но это уже не настолько отвлекало от окружающей обстановки. Крышка моего саркофага была поднята и повернув голову, я с удивлением увидел сидящего невдалеке капитана, у которого культя оторванной руки находилась в какой камере с жидкостью, а он спокойно посматривал на меня. На мой удивленный взгляд он вполне спокойно поднялся на уже целых ногах и вполне дружелюбно поздоровался, хотя от его 'дружеской' улыбки и открытого взгляда веяло ветерком контрразведки:
— Привет Максим. Как ты себя чувствуешь?
Как там говорилось в одном старом, но очень хорошем фильме про войну:
— Спасибо, хреново.
И сам удивился, спрашивал он меня не на русском и ответил я тоже не на нашем Великом и Могучем. Испугавшись, для самоуспокоения выдал трехэтажную конструкцию, слышанную мной от прапорщика на складе ГСМ, в которой самым цензурным было упоминание самки драконов, которая наверно замучалась высиживать квадратные яйца.
Капитан выслушал, улыбнулся, представляя себе картину, и продолжил.
— Максим, ты умный человек, хороший солдат, так что не буду ходить кругами. Мы все реально, как это говорится у вас — попали. Что ты думаешь по этому поводу?
И ожидающе уставился на меня. Странная манера разговора, прямо как у Сократа, который строил так свои беседы, заставляя собеседника доходить до нужной мысли, задавая наводящие вопросы. Ладно, включаю одесский синдром:
— А зачем вам это нужно?
Нет, не прокатило.
— Максим, уж поверь, нам есть о чем поговорить, но вижу, ты пока еще не созрел. Давай…
Тут запиликал какой-то сигнал, и капитан снял с пояса нечто напоминающее банальный мобильник. Сказал пару фраз, взгляд его сразу стал озабоченным и, отключившись, он коротко сказал:
— Ситуация изменилась. Ты почти здоров. Сейчас тебе выдадут твою одежду, отведут в кубрик. Просьба, не делай никаких необдуманных поступков…