— Всех не углядишь, товарищ капитан.
— Может быть. Ладно, подождем еще.
Ирина появилась в половине девятого, в том же синем, накинутом на плечи платочке.
— Ты что же это, дорогая, заставляешь меня ждать? — вроде бы нехотя идя за ворота, обиженно и громко спросил Роман.
— Некогда было. Сенокос.
— Знаем мы ваши сенокосы. Чтоб это было в последний раз.
— А чего ты командуешь? Ух напугал! Могла бы и совсем не приходить. Тоже мне ухажер… — И она сделала вид, будто бы хочет уйти.
— Да подожди ты, не ерепенься, — придержал он ее за руку. — Подумаешь, мимоза.
— Если ты так будешь со мной разговаривать, я вообще больше не приду.
— Ну, ладно, ладно, возьми шоколадку, для тебя раздобыл, и пошли, нечего время терять. — Обнял ее за хрупкие плечи, прижал к себе, и они пошли к сухому болоту. Ирина, сменив гнев на милость, прижималась к нему и со смаком грызла шоколад. И когда они уже отошли от лагеря метров на двести, он сказал:
— Мой шеф уже знает, что я с тобой встречаюсь. Это ничего?
— Откуда он узнал?
— Я ему сам сказал. — И Роман рассказал, как это произошло. — Да, он еще сказал, что знает старосту деревни Шибаево.
— Ну, может, так и лучше, Рома. Отец мой у них на хорошем счету. Перед войной его судили. Он работал бригадиром в колхозе, вымок лен, ну его и… Сидел он тут, в областном городе, его «освободили» немцы. Этого для тебя, думаю, достаточно. Что еще у тебя?
— А теперь слушай меня и запоминай то, что я тебе скажу. — На всякий случай он огляделся вокруг. — По всему видно: немцы скоро снова начнут наступление. Позавчера Геббельс обратился по радио к солдатам, а тут срочно начали формировать шпионско-диверсионные группы для заброски в тыл наших войск. Забрасывать будут, похоже, в район Орловской, Воронежской, и Курской областей. Я видел у Фишера, моего шефа, карту на стене. Понимаешь, что это значит? Наверно, опять попрут на Москву. Запоминай фамилии. — Роман назвал несколько человек. — Учти, фамилии, возможно, будут другие. А среди них — Василий Копица. Это наш парень и сделает все, чтобы накрыть эту банду. Если у тебя есть связь с Большой землей, надо предупредить, что Копица — наш человек, а то еще не поверят. Повтори фамилии.
Чуть прижмурясь и как бы глядя в самое себя, Ирина назвала имена и фамилии, затем сказала:
— Роман, в город вам разрешается ходить?
— Разрешается, а что?
— Немцы почему-то убрали с вокзала всех наших гражданских людей, заменили их своими. И гонят куда-то состав за составом. Надо бы как-то узнать — куда?
— Попробую. Хотя это не так просто.
— Если бы было просто, я бы тебе не говорила. Подумай. А нам уже пора кончать любовь на болоте.