Преодолев последние ступени, Готель ступила в круглый зал, как видно являющийся главной комнатой, кухней и гостиной в одном лице; правда, всё вокруг было так давно заброшено, что под слоем пыли и паутины с трудом можно было отличить одежный шкаф от печи, а книги от тарелок. Свет, наполняющий зал, поступал через витражное окно, которое, как и несколько других, были наглухо закрыты, отчего воздух здесь был тяжелым и сжатым. Осторожно переступая по полу, обходя книги и карты, разложенные повсюду, Готель подошла к большому окну и настежь открыла его ставни. Её грудь наполнилась свежим воздухом и замерла при виде, открывшемся её взору. Она никогда не была в раю, но теперь она представляла, на что он мог быть похож. Её поглотило небо, в которое можно было смотреть, не поднимая головы, и пушистые, теплые от солнца облака, которые можно было погладить, казалось, стоит только вытянуть вперед руку. И словно истосковавшийся по дому ветер, пойманный среди скал, ворвался волной и стал перелистывать книги на столе и выметать залежалую пыль. И Готель кинулась ловить убегающие карты, будто кто-то мог её отчитать за подобную неосторожность.
Собирая разбросанную по полу бумагу, она невольно обращала внимание на рисунки и записи на них. На одном были выписки из библейских писаний, на других карты городов: Шамбери, Лиона, Женевы, небольших поселков и деревень. Но больше остальных здесь было карт звездного неба, с датами и неразборчивыми пометками на полях. Присмотревшись, Готель обнаружила, что почти все они были сделаны в начале прошлого века, и чаще остальных на них значился год одна тысяча сто тридцатый.
Готель пожала плечами, поскольку, кроме своего рождения в те годы, она не могла припомнить ничего более знаменательного. Сложив, по возможности, всё на свои места и основательно перепачкавшись в пыли, она огляделась по сторонам и подняла голову наверх. Свод башни также имел окно, плотно закрытое, как и другие, предназначение которого ей было неведомо. Еще две двери вели в комнаты, в одной из которых находилась опочивальня, а в другой некое подобие библиотеки, с полками и столом, безжалостно заваленным бумагами. И, конечно, здесь были книги. Много книг. Писания, научные трактаты, библейские летописи и снова заметки по астрономии, словно тот, кто всё это читал, хотел найти связующие меж ними нити. Здесь же на столе лежали дневники и несколько измерительных приборов, такие как: простые весы, увеличительные линзы и астролябий в довольно неплохом состоянии. "Странное имя для рыцаря", - вспомнилось Готель, после чего её внимание привлекли несколько серебряных монет, лежащих на самом видном месте и свечи, качественные, плотные и относительно большие. Этот парадокс несколько смутил девушку, поскольку весь пыльный антураж, даты на документах и, конечно же, нетронутые деньги, говорили о том, что уже более ста лет в башню никто не заходил, но свечи! Свечи в подобном виде появились в обиходе совсем недавно, и уж конечно не в том качестве, как здесь. Несколько минут она пыталась уложить в голове эту фантастическую идею, но, в конечно итоге, причислила её ко всем прочим чудесам этого загадочного места.