- Софи не спит? - спрашивала та ребенка, держащего за руку свою куклу, и девочка отрицательно мотала головой, - ну пойди, полежи с ней, пока она не заснёт, - говорила тогда Готель.
Девочка ложилась на кровать и впадала в послеобеденный сон, как и во всякий другой раз, доставляя куда меньше хлопот, чем её кукла. В такое время Готель открывала окно, садилась на подоконник и, наслаждаясь солнечным небом, доедала остатки детского пюре.
Ещё одна зима прошла за книгами из библиотеки астронома, коих, впрочем, оставалось не много. Большинство были прочитаны, другие попросту не интересны, и теперь, когда разгадка её цветка мирно спала в другой комнате, а необходимость греть друг друга с приходом весны прошла, здесь можно было устроиться самой, а девочку оставить в прежней, нарочно превратив её в детскую.
Сперва Готель перебрала книги, полностью разгрузив один из двух шкафов; разложила понравившиеся во втором, а остальные отнесла на двадцать четыре ступени ниже. Потом положила опустевший шкаф передом вниз, из чего получилась достаточно прочная и широкая кровать, которую оставалось лишь застелить.
- Один, два, три, четыре…, - повторяла в унисон девочка.
Раньше Готель не знала, сколько ступеней ведет в их башню, но с ежедневными уроками арифметики она открыла для себя их число. Как и число облаков, проплывающих каждый день над остроконечным шпилем башни, и еще количество бабочек порхающих над травой, а также, сколько стебельков рапунцеля взошло у них под окном этой весной.
- Где ты это взяла? - спросила Готель, увидев девочку с фиолетовым колокольчиком в руке, и та показала в сторону, туда, куда осенью, безо всякой надежды, Готель высыпала из окна башни залежалые семена.
Их цвет навеял Готель воспоминания о лиловой улице и о Марселе, и о том, сколько счастья дарило ей прежде выращивание подобной красоты. Неужели у неё совсем не осталось той веры? Что заставило её просто выбросить в окно бедные семена? Ведь должно было что-то остаться, что-то живое, как и в этих семенах. Тот небольшой кусочек юной веры в прекрасное, который, несомненно, стоит передать и девочке.
Готель решила исправить эту ошибку, что стало новым уроком для них обоих; и к чтению сказок и счёту ступеней прибавилась ежедневная забота о фиолетовых колокольчиках. Выходя гулять, девочка первым делом доставала небольшой горшочек, черпала им из ручья и, стараясь не расплескать воды, шла вливать её под стебли цветов. Потом она садилась на корточки и смотрела как "они пьют". Каждый день.
Готель, в свою очередь, подогревала интерес ребенка, помогая ей ухаживать, поливая, если та забывала, полола цветы от сорняка, рыхлила под ними почву, чем, в результате, заметно облагораживала их вид. За лето стебли окрепли и стали настоящим предметом гордости её чада, и, естественно, девочка их больше не рвала. Хотя их можно было есть, и стебли и коренья, но Готель не смогла бы так травмировать вложенную в них душу ребенка, а потому весь рапунцель доцвел до осени, пока не рассыпался на семена.