Доктор Махант тяжело вздохнул: на его плечах лежал груз ответственности за весь мир. Но он смирился с этой ношей и продолжил:
— Сейчас, когда я говорю с вами, наши войска продвигаются в Египет, Иорданию, Сирию и другие страны этого региона, важные в продовольственном отношении. Ни один из вас голодать не будет, я вам обещаю. Поставки продовольствия будут продолжаться, несмотря на ухищрения эгоистичного меньшинства. Мятеж будет подавлен, и мы вместе с вами пойдем к победе.
Президент растаял под аккомпанемент ликующей, заранее записанной овации. Вместо него на экране заплескалось под ветром бело-голубое знамя Земли. Снова грянула медь духового оркестра. Бен-Хаим выключил телевизор.
— Я ничего не понял, — сказал Ян.
— Зато я понял, — ответил Бен-Хаим. — Очень хорошо понял. Вы забываете, что остальной мир вообще не знает о существовании нашего народа. Они будут только счастливы, если все эти страны будут оккупированы, — лишь бы их желудки по-прежнему были полны. Здесь, вокруг нас, подавляющее большинство населения — фермеры. Они свою продукцию реализуют через кооперативы. Это мы их научили удобрять и орошать пустыню и выращивать урожай. И мы же научили их торговать… Но весь экспорт шел через нас, мы его обеспечивали торговым флотом. До сих пор. Теперь вы видите, что он с нами делает? Нас выталкивают отовсюду, загоняют обратно в собственные границы. И то ли еще будет!.. Это все работа Тергуд-Смита. Никого другого не интересует судьба этого крошечного уголка Земли, во всяком случае, сейчас. И вы только полюбуйтесь, до чего же хорошо он историю изучил!.. Как старательно он воскрешает глумливые штампы двадцатого века, антисемитские ярлыки, наверняка позаимствованные еще у средневековой Европы… Спекулянты, наживаются на войне, на голоде!.. Нет, тут все яснее ясного: он нас торопит.
— Да, принуждает к согласию, — кивнул Ян. — Если вы ему не подчинитесь, страна пострадает.
— Мы так или иначе пострадаем. Мы можем только проиграть — или проиграть. Пока крупные мировые державы не обращали на нас внимания, мы еще могли существовать. В том равновесии страха — с нашими несколькими бомбами против их многотысячных арсеналов — мы были такой малостью, что нас и замечать не стоило. Пока мы поддерживали мир на Ближнем Востоке, сидели тихонько в своем регионе и заботились, чтобы у них даже зимой было вдоволь апельсинов и авокадо, — о нас и не вспоминали. А теперь Тергуд-Смит закручивает тиски, и война дает ему прекрасный предлог. Их войска постепенно дойдут до наших границ. Остановить их мы не можем. Они оккупируют все вокруг и захватят наши внешние ракетные установки. А потом смогут спокойно кинуть парочку бомб — или танки пошлют, никакой разницы. Мы в любом случае проиграли.