Все же она приняла единственно правильное решение. Она не могла поступить иначе. Но даже когда Лисса убеждала себя в этом, предательский внутренний голос нашептывал ей: «У тебя могла бы быть одна ночь… по меньшей мере, один час …»
Однако девушка прекрасно понимала: поддайся она тогда искушению, боль была бы гораздо сильнее. Одна ночь, один час, проведенный в его постели, лишь распалили бы ее желание.
Он не для меня. Наша связь невозможна. У меня есть обязательства, и я не должна о них забывать ни на одну ночь, ни на один час, ни на одну минуту.
Лисса знала: ей лучше выкинуть Ксавье Лорана из головы, но как быть с охватившим ее желанием?
Только слегка заглушить и запрятать в сундук с другими упущенными возможностями.
В ее жизни их было так много, этих возможностей… Но они оказались погребены под грудой искореженного металла и окровавленных тел.
Однако мне грех жаловаться. Я-то здорова.
Чувство вины придало ей решимости. Она будет продолжать работать день и ночь и откладывать деньги. Но удастся ли ей когда-нибудь накопить необходимую сумму?
В голове снова промелькнула предательская мысль. Если бы только Арман… Но прошло уже столько дней, а от него все не было вестей. В ее сердце не осталось надежды.
Лисса поднялась со стула, готовая отправиться в страховую компанию. По крайней мере, временная работа приносила ей больший доход, чем постоянная. У нее был довольно гибкий график, и это позволяло ей по мере необходимости ездить в больницу.
Нет, я не должна возмущаться или жалеть себя. Я не имею на это права.
Она вышла целой и невредимой из той ужасной аварии. Перед ее внутренним взором в очередной раз пронесся мучительный образ: больничная часовня, два холодных, неподвижных тела.
И еще одно — теплое, живое, но изувеченное.
Чувство вины усилилось. Это была не только вина выжившего перед погибшими. Лисса корила себя за то, что хотела от жизни больше, чем у нее уже было.
Хотела Ксавье Лорана. Мужчину, которым ей не суждено обладать.
Ксавье сидел за своим рабочим столом, уставившись на неоткрытое письмо на мониторе компьютера, письмо от Армана. Лицо Ксавье было мрачным. Он не хотел открывать письмо. Не хотел его читать. Не хотел думать об Армане, а тем более о женщине, на которой его брат собирался жениться.
Самое главное — не думать о Лиссе Стивенс. Он неустанно себе это твердил с момента их последней встречи.
Его губы изогнулись в горькой усмешке. Пословица верна. Дорога в ад действительно устлана благими намерениями. Он навел справки о невесте своего брата из самых лучших побуждений. Его единственной целью было спасти брата от неминуемой катастрофы, но его добрые намерения вышли ему боком. Он упал в яму, которую вырыл сам, и никак не мог из нее выбраться. Его глаза затуманились. В тот вечер в ресторане он так сильно хотел Лиссу Стивенс, что это его потрясло. Как он ни старался ее забыть, ему не удавалось.