— Не вмешивайтесь, Генри!
— Мадам, я только хочу вас спросить…
— Садитесь и не курите.
Она хотя бы не пыталась посадить ему на колени свою ужасную кошку. Крамер сел.
— Вы пришли из-за Трикси.
— Из-за кого?
— Трикси, Тереза — называйте её как хотите. Я звала её так. На похороны не пошла, я их не переношу.
А Крамер только собрался спросить её об этом поделикатнее.
— Но почему же, мадам?
— Мне все было совершенно ясно с самого начала. В ней было что-то подозрительное, и вообще…
— Да, дорогая, вы это с самого начала говорили, — поддакнула компаньонка.
— Но почему?
— Потому что я знаю, кто виноват.
— Да?
— Да, этот старый дурак доктор Мэтьюз. Я бы его не вызвала даже к больной собаке.
Крамер сдался. Жить с такой ведьмой… Из неё так и перла врожденная мизантропия, злоба переполняла её и поджаривала на медленном огне. Нужно действовать быстро и попробовать тактику шока.
— Мисс Ле Руке была убита.
Мисс Генри попыталась достойно упасть в обморок. Явно пыталась вспомнить, как должна вести себя в такой ситуации воспитанная дама, но память подводила — романы на эту тему были прочитаны слишком давно.
— Вегетарианка, — презрительно фыркнула госпожа Безуденхут. — Она… ну да просто у неё вера такая. Это правда, что вы сказали? Убита?
— Да.
— Как?
— Пока я не могу распространяться об этом. — Крамера все происходящее начинало забавлять.
— Ну вот, пожалуйста, а этот Мэтьюз такой тупица, что даже этого не заметил. И подписал свидетельство о смерти.
Казалось, это было её последнее слово.
— Я был бы вам благодарен за любую помощь.
— Разумеется, — прошептала мисс Генри, которая уже быстро и ловко вернулась к жизни. — Разумеется, мы вам поможем, не так ли, дорогая?
Госпожа Безуденхут сердито хмурилась, но была явно заинтересована.
— Тогда расскажите мне все, что вы знаете о мисс Ле Руке, все, что вам придет в голову.
Вот тут то их и прорвало. Не было такого, что бы они не знали о мисс Ле Руке — о том, что она ела, как спала, как купалась, в общем, обо всех её привычках, обычаях и манерах. Несомненно, они не один месяц провели в бдительной слежке за ней: укрытием, судя по всему, служила кухня, откуда через газон были видны её окна.
Но когда ему наконец выложили все до последнего пустяка, понял, что такая информация немногого стоит. Проблема в том, что была она всего лишь результатом прижатых к стеклу носов, то есть болезненного любопытства, и, как всякая информация, полученная без связи с объектом слежки, слишком поверхностна.
Мисс Ле Руке жила здесь целых два года, была идеальной жилицей, но очень замкнутой. Для молодой девушки это несколько необычно, но, с другой стороны, люди с художественными наклонностями — в отличие от шумной университетской молодежи — порой предпочитают одиночество. И это заслуживает уважения. Проблема в том, что того на свете все меньше.