— Мне очень жаль, — повторил Крамер. — Но только он мог сделать эту работу.
— В самом деле?
— Да, ваш Боб — ловкий парень, — заверил он, направляясь внутрь и уже шагал по коридору к мастерской.
— Лейтенант…
— Да?
— Вы завтракали?
— Ну…
— Бедняжка, вы ведь тоже — глаз не сомкнули… я принесу вам яйцо и поджарю гренки.
Чувство вины не было излюбленным ощущением Крамера. Так что он был не в духе, открыв дверь мастерской и найдя там Боба, растянувшегося на полу с закрытыми глазами. Но тот тут же оказался на ногах.
— Для вас все готово, лейтенант, — весело доложил он. — Извините, я не в форме.
— Не нужно извинений. Есть что-нибудь?
— Очень и очень странное. В чем дело, я так и не сообразил. Подождите, сейчас покажу. Как видите, сожженные места я заменил чистой лентой, причем точно такой же длины. Теперь её можно прослушать, хотя и есть места без звука.
— Ясно.
— Тогда включаю.
После долгой паузы из динамиков полились звуки. Игра на фортепьяно. Несколько тактов. Пауза. Снова музыка. Пауза. Мелодия изменилась, но оставалась такой же простой, словно для начинающего. И тишина.
Эти бесконечные паузы действовали Крамеру на нервы.
— И сколько там ещё такого?
— Все в том же духе до самого конца.
— И что это значит?
— Лента звучит ровно час.
— Черт, что это за прожженый тип?
— А вам ничего не приходит в голову?
— Да не могу сосредоточиться, все из-за этих провалов. Ч-черт!
— Я тоже не мог — и потому записал другую ленту, где все пропущенные места удалил и состыковал то, что осталось. Правда, все равно уши вянут, но хоть слушать легче!
Лента была под рукой, Боб запустил её. Крамер выдержал минуты полторы и был сыт по горло.
— Достаточно, благодарю вас, Боб.
— Полагаю, вам нужно послушать ещё немного, лейтенант.
— Ну нет, все, что нужно, я уже слышал. Тут две дорожки?
— Да, на второй — несколько рождественских песенок и бесконечные «Зеленые манжеты»…
— Значит, все ясно? Мисс Ле Руке была учительницей музыки, а те часто пользуются магнитофоном, чтобы ученики контролировали сами себя. На этом крошечном куске было пять ошибок.
— И ритм все время тот же самый, на любой мелодии. Типичное любительское трам-там, трам-там…
— Вот именно.
— А теперь давайте послушаем вот это, лейтенант — вот эту часть.
— Зачем?
— Я тоже не знал, пока не прослушал.
Крамер сам нажал кнопку.
— Так?
— Т-с-с, как раз здесь.
Музыка вдруг смолкла. Пауза. Долгая пауза, звучащая точно так же, как на сожженных кусках ленты. И потом снова — с того же места партитуры.
— Вот так-то, — Боб довольно усмехнулся. — Эта пауза была записана.
Крамер нахмурился.