Глава 2
АЭРОДРОМ
Три дня Александр изображал из себя домовитого мужика. Натаскал из леса и наколол дров, уложив их поленницей, поправил забор и починил крышу. Дел было немного, видно, батька у Олеси был рукастый, хозяйство содержал в порядке.
Правда, периодически Александр ловил на себе пристальные взгляды Олеси, казалось ему — подозревала она его в чём-то.
И как-то после обеда она открыто спросила его:
— Ты дезертир?
Александр едва не поперхнулся чаем.
— С чего ты взяла?
— Я посмотрела: мужик ты вроде здоровый, вон — дрова из леса едва не по половине телеги носишь, стало быть, здоровье позволяет. И возраст призывной. Тогда почему ты не в армии? За женской юбкой отсиживаешься? — в голосе Олеси звучало явное осуждение, даже презрение какое-то.
— Да нет, — смутился Саша, — не дезертир я. Был у родни, попал под бомбёжку. Веришь — забыл всё, даже даты забыл.
Олеся хмыкнула, пожала плечами. Разговор прервался, но Саша чувствовал — только на время. Да и в самом деле, чего он тут, в деревне сидит? Другой бы к фронту шёл, к своим пробивался. А Сашу как будто всё устраивало. Домашней работой занимается, с деревенскими перезнакомился — вроде он на отдыхе и войны никакой нет.
На третий день он отправился на место встречи с Мыколой. Паренёк уже поджидал его. Как увидел — даже поздороваться забыл, видно — распирало новость сообщить, похвастаться.
— Ну, говори уже, вижу ведь — невтерпёж.
— Ага! Ящики со снарядами я снёс в укромное место. Тяжёлые!
— Посмотреть можно?
— А то! Идём!
Шли около получаса. Сначала по тропинке, потом просто по лесу.
Внезапно Мыкола остановился и гордо сказал:
— Вот, смотри.
И куда смотреть? Ящиков со снарядами нигде не было видно.
Гордый от того, что Александр ничего не увидел, Мыкола подошёл к наклонённому дереву и отвёл в сторону ветки, прикрывающие схрон.
Александр подошёл поближе и едва не застонал от разочарования. Зелёные ящики со снарядами своей маркировкой указывали, что они — осколочно-фугасные к 45-миллиметровой пушке 53К, прозванной на фронте «Прощай, Родина!» Снаряды слабенькие, для подрыва эшелона или моста не пригодные. Конечно, парень старался, и не его вина, что снаряды эти им не нужны. Ему бы 76-миллиметровые осколочные к полковой пушке или 122-миллиметровые, гаубичные.
— Ты чего молчишь, дядько?
— Снаряды слабые, Мыкола. Не взорвём мы ими ничего.
Улыбка на лице Мыколы погасла. Парень старался, таскал такую тяжесть — и зря!
Однако Мыкола, секунду помедлив, коснулся рукава Александра.
— Пойдём, ещё чего покажу!
Мыкола провёл его к небольшому оврагу, раскидал лежащие грудой на дне его ветки.